Юрий Иванов - Сестра морского льва

— Дай сюда акт, — сказал Волков, поднимаясь.

— Ух! Ну и упрямый же ты, Волк, — тихо, угрожающе произнес Аркаха и, вытирая лоснящиеся губы, тоже поднялся. — Мы ж тебя вдвоем... Ну ничего. Я терпеливый, давай договоримся: мы возьмем десяток нерп и Седого с пацаном...

— Проваливайте!

Шумно, с присвистом выдохнув, Аркаха бросил в сторону Волкова тяжелый бугристый кулак, но тот успел уклониться. Перехватив его руку, он, резко повернувшись, старым добрым приемом, который знают даже начинающие борцы — «бросок через бедро», кинул парня на гальку. В то же мгновение он почувствовал, как твердые руки Петьки оплели его шею. Шагнув назад и чуть присев, нагибаясь вперед и хватая Барсукова за волосы, Волков попытался перекинуть его через себя, но под ногу попался камень, и нога подвернулась. Застонав, Волков все ж швырнул Петьку и увидел, как тот грузно, врастяжку упал на спину. В следующее мгновение что-то тяжелое обрушилось на голову. В глазах зароились красные искры... Вдруг все стихло. Волков потерял сознание.

...Сколько прошло времени? Перекликались птицы, где-то совсем рядом гремела вода и разговаривали люди. О-о-о-о... затылок. Чем же это его так этот подлец шарахнул? Разговаривают... О чем это они?

— Пускай тут и лежит, дохлый законник.

— А я на на это несогласный! Ну, чуток поссорились, то да се... только и всего. Развяжи его, Короед!

— Закупорься. А ну похиляли отсюда. Понял-нет?

Волков открыл глаза. Он лежал на спине, руки были связаны, ноги тоже. Рядом валялась ободранная тушка каланки, скалила острые зубы. Накатная волна подломилась, упала на лайду. Волков повернул голову: вода катилась по гальке, песку... Вот она подбежала к ногам, и на сапогах остались подвижные, лопающиеся хлопья пены. Повернув голову в другую сторону, Волков увидел, что Короед запихивал в рюкзак шкуру, а Барсуков топтался на углях.

— Развяжите, — окликнул их Волков.

— Говори: да или нет?

— Развяжи!

— Прощай... — сказал Аркаха. — Я все сказал.

Придвинувшись к уху Короеда, Барсуков что-то быстро, убеждая его, зашептал, но тот, оттолкнув парня, показал ему кулак и, взвалив на спину рюкзак, пошел прочь. Барсуков, взяв карабин оглянувшись, заторопился следом. Через несколько минут их фигуры скрылись за камнями.

Рванувшись, Волков закрутился на песке, но руки и ноги были связаны крепко, и он опустил лицо на гальку. Волна опять выкатилась, она подхватила тушу каланки, поднесла ближе к Волкову и растеклась. Песок, вымытый водой, как бы осел под ним, вода застоялась в промоинах, и Волков, стиснув зубы, опять рванулся, пытаясь высвободить руки. Вода накатила, отхлынула. Кружили над лайдой птицы; планируя, рассаживались на скалах... Цепенея от холода, Волков глядел в белесое, будто выцветший синий ситец, небо. Потускневшее солнце светило неярко, как через занавеску. «А ведь через полчаса смоет меня», — подумал Волков и начал рвать руки из веревок. Задохнувшись, сразу вспотев, он уткнулся лицом в песок и так застыл, лихорадочно размышляя: что же предпринять?.. Что-то упало ему на щеку. Волков открыл глаза и увидел золотисто-рыжего рачка-бокоплава: судорожно сжимаясь и разжимаясь, рачок крутился между мелких сырых камней, потом сжался и, резко распрямившись, прыгнул на лицо Волкова. Мотнув головой, Волков перевернулся на спину, но в то же мгновение сразу несколько рачков прыгнули ему на грудь. Они шевелили лапками и усиками, хитиновые их покровы тускло поблескивали, сверкали черные точечки глаз; движения рачков были суетливы и нетерпеливы. Почти не дыша от омерзения, Волков увидел, как один из рачков, будто учуяв что-то, шмыгнул в раскрытый ворот рубашки и больно куснул. Охнув, Волков перевернулся на живот, прижался грудью к камню, пытаясь задавить проклятого рачка, и обнаружил, что все вокруг него кишело тысячами рачков. Они копошились среди камней, водорослей, мусора; они подпрыгивали, извивались, скакали, и когда волна откатывалась, Волков слышал жесткий шелест их панцирей. Казалось, что отвратные букашки только и ждали момента, когда Волков повернется к ним: один за другим они стали прыгать и стукаться в его лицо; а те, кто половчее, подпрыгивали и до плеч, спины. Они лезли за воротник рубахи и, кусаясь, жаля, расползались по всему телу.

Снова повернувшись, Волков заерзал по камням спиной, потом боком, давя насекомых, и в нескольких метрах от себя увидел тушку каланки. В ее ноздрях, между зубами и в глазницах копошились сотни рачков... Волков вспомнил погибшего старого морского кота, которого так быстро сожрали эти рачки.