Сергей Кучеренко - Рыбы у себя дома

Кое-где, говорят, ловят налима на светящуюся блесну, но думается мне, что при этих словах амурский рыбак начнет размышлять в ином направлении: а не испробовать ли такую блесну на щуку, сига или тайменя?.. Нет, что ни говори, а на Амуре мраморный хищник не волнует рыбацкую душу, хотя чисто познавательный интерес к нему есть.

А для наших промысловых рыбаков он ценности не представляет: немногочислен, даже редок, неводом да сетями ловить его практически невозможно, косяков не образует. Общий промысловый улов этой рыбы в бассейне Амура даже полвека назад очень редко переваливал за тысячу центнеров в год, а в послевоенное время измеряется десятками центнеров. И попадается эта рыба в промысловые снасти случайно. Любители на крючки берут ее гораздо больше, и ни в ком это не вызывает протеста.

Но это, строго говоря, не рыбы. Это представители самостоятельного, очень древнего, примитивного класса круглоротых. Удивительно странны они и внешностью, и строением, и образом жизни. Представьте: змееподобно длинное и гибкое, голое, обильно покрытое слизью тело, отсутствие парных плавников, небольшая голова, бесчелюстной рот в форме присасывательной воронки, вооруженной роговыми зубами и окаймленной кольцевидным хрящом. И очень сильный зубастый язык также укреплен своеобразным скелетом. Жабры — на ажурной решетке, не имеющей ничего общего с обязательными для рыб жаберными дугами, а сами жабры мешковидны. Ноздря одна, глаз же — три. Правда, третий (теменной, расположенный рядом с ноздрей) примитивен, без хрусталика и способен лишь к ощущению света. И ни единой косточки у миног, потому что весь их скелет образован хрящом и соединительной тканью… Из такой древности дожили до нас на вид не очень приятные существа, что представить трудно.

Своеобразный класс круглоротых распадается на два подкласса — миноги и миксины. Последние в пресных водах не встречаются, а из 30–32 видов миног два обитают в Амуре: тихоокеанская проходная и ручьевая.

Не только на змею похожи эти миноги, но и на очень больших водяных червей, которые обзавелись двумя невысокими плавниками и семью парами жаберных мешков, каждый из которых связан с водой особым отверстием (отчего их называют семидырками)… А о странностях их образа жизни поговорим при рассмотрении упомянутых двух видов в отдельности.

Проходная тихоокеанская минога довольно крупна: обычно длина взрослых самцов составляет 35–50 сантиметров, самки на 2–3 сантиметра больше, средний вес 80–90 граммов. Но среди этой рядовой братии встречаются экземпляры в 300 с лишним граммов, вытянувшиеся за 60 сантиметров. Сам таких видел.

Взрослая минога, вошедшая в Амур, сверху темная, вернее, темно-серая с прозеленью, а брюшко желтоватое. Еще набирающиеся сил в море имеют серую, с металлическим блеском, спинку и серебристо-белое брюшко.

А теперь об образе жизни этих змееподобных рыб. Во взрослом состоянии они обитают в умеренных широтах Тихого океана, в его прибрежных водах. И живут там два года, вырастая, набираясь сил и готовясь к первому и последнему нересту за тридевять земель от моря.

Живут не очень «прилично»: паразитируют. Отыскивают жертву и присасываются к ней воронкой, вгрызаются в тело и с помощью мощного языка тянут не только кровь и соки, но и мышечную ткань несчастной. Паразиты эти «квалифицированные»: выделяют специальные антикоагулирующие вещества, и кровь жертвы теряет живительную способность в ранах свертываться. К тому же вырабатывают особые ферменты, разрушающие не только красные кровяные тельца, но и разлагающие ткань жертвы. В кишечник миноги, представляющий элементарно простую прямую трубку, поступает бурая масса из крови и перетертого мяса.

Жертвами этих рыб оказываются крайне разноразмерные обитатели моря — от корюшки до акулы. Пишут, что набираются они наглости присасываться даже к киту. Но больше всего достается наваге, сельди, окуням, горбуше, кете… Мелкая рыба гибнет в несколько дней, крупная страдает дольше. А тем бедолагам, кому посчастливится остаться в живых, приходится долго мучиться открытыми ранами, разъедаемыми соленой морской водой. Кета уносит их незажившими, даже загноившимися, за тысячи километров от моря.