Дэвид Бэрон - Зверь в саду

Некоторые чиновники Отдела всячески препятствовали тому, чтобы тратить деньги, полученные от продажи охотничьих лицензий, на помощь общественности, выступающей против охоты. Кое-кто испытывал личную неприязнь к Майклу Сандерсу: они обиделись на то, что он критиковал Отдел в «Денвер пост», и не намерены были ему уступать.

«Отдел разделяет вашу обеспокоенность тем, что участились встречи пум с людьми, — было написано в официальном ответе, — но в ближайшем будущем мы не планируем проводить исследования по пумам». Майкл, прочитав это, был поражен до глубины души.

Впрочем, Отдел не мог оставаться совершенно безучастным. Поэтому было проведено несколько акций, жителям были разосланы буклеты «Что нужно знать о пумах» и успокаивающие письма. «В настоящее время вашей личной безопасности ничто не угрожает», — говорилось в письме. Однако далее, для успокоения родителей, было написано, что, если пумы станут «представлять серьезную угрозу» (что под этим подразумевалось, объяснено не было), сотрудники Отдела дикой природы сделают все, чтобы «устранить эту угрозу» — по-видимому, убив зверя. «Мы считаем, что ваше право — рассчитывать на безопасность в том месте, где вы живете», — было написано в конце письма.

А тем временем, пока политики спорили с чиновниками о том, по чьей вине возникла проблема с пумами и как ее решать, дикие кошки чувствовали себя по-прежнему вольготно.

Вечером в начале июля, через пять недель после случая с Линдой Уолтерс, пума забрела на парковку четырехэтажной Боулдерской больницы, расположенной на многолюдной улице Норт-Бродвей в центре города, а потом перебралась в ее двор. Днем медсестры и санитары обедали там на открытой террасе кафетерия. Уже стемнело, в кафетерии не было никого, за исключением Боба Бэканта, оператора компьютерных систем, работавшего в третью смену. Он сидел на пластиковом стуле и курил «Кэмел» без фильтра и тут вдруг заметил крадущуюся фигуру. «Какая красивая собака!» — подумал он. Но, заметив огромный хвост, Боб вскочил и швырнул в зверя стулом. Пума оскалилась и зашипела. Боб распахнул дверь в кафетерий и метнулся внутрь, а пума перепрыгнула через двухметровую ограду, за которой начиналась Норт-Бродвей. За ней последовали два уже почти взрослых детеныша.

В субботу 14 июля, в шесть утра, Питера Рэмига разбудило громкое рычание под окнами. Дом Питера находился в Пайн-Брук-Хиллз, в квартале современных особняков к западу от Боулдера. Питер, схватив видеокамеру, кинулся вниз, чтобы снять двух взрослых пум, расположившихся на склоне рядом с домом. Выйдя на открытую веранду, он сказал в микрофон: «Ну вот, я вышел, и они меня заметили». Пумы, до которых было шагов пятьдесят, насторожились. Они уставились на Питера, который был в одних трусах, и тот, поняв, насколько он уязвим, испугался. Он немного успокоился, когда одна пума поднялась по склону и скрылась из виду, а вторая лениво подошла к клену у самой веранды, улеглась и стала невозмутимо разглядывать Питера, к которому вскоре подошли его одиннадцатилетняя дочь и сосед. Пума пролежала так с полчаса, зевая и потягиваясь. На людей она взирала с ленивым любопытством — словно смотрела фильм.

Еще одна пума прогуливалась в конце июля у дома Ричарда Партриджа на южном склоне каньона Боулдер. Этот сорокапятикилограммовый самец находился там почти сутки — прыгал на стол, стоявший во дворе, валялся на лужайке, гулял по саду. В восемь вечера в среду четырехлетнему Райану понадобилось в уборную. (В бревенчатом доме Партриджей не было водопровода и удобств.) Уборная находилась метрах в десяти от дома. Ричард решил, что пума уже ушла — за час до этого Ричард, чтобы вспугнуть пуму, швырял в нее камнями — но, на всякий случай все же сунул за пояс револьвер и пошел вместе с сыном.

Когда они уже подошли к уборной, Райан, веснушчатый мальчишка с хвостиком, закричал:

— Вот она!

Пума выглядывала из-за валуна, лежавшего метрах в двенадцати. Они стали медленно отступать. Но как только они делали шаг назад, пума делала шаг вперед, и вот уже огромная кошка вышла из укрытия и приготовилась к прыжку. Ричард, всегда считавший себя защитником природы и диких животных, понял, что у него нет другого выхода. Он выстрелил, и пуля, войдя в пасть пумы, угодила ей прямо в мозг. Ричард подошел к корчившемуся зверю, сделал еще два выстрела, сел рядом, положил ладонь на еще теплое тело и зарыдал.

События июля произвели на Майкла Сандерса удручающее впечатление. Сколько раз он предупреждал об этом, сколько раз ругался с Отделом дикой природы, но предотвратить конфликт между пумами и людьми было не в его силах. Вскоре беда оказалась совсем рядом. Она пришла на его улицу.