Юрий Аракчеев - В поисках апполона.

Начальника партии звали так: Халим Хакимович, но внешность у него, по-моему, чисто русская: курносый, русоволосый, совсем мало загоревший. Он был у нас раза два, интеллигентный и молчаливый, внимательно выслушал нас и, кажется, обещал… Неужели?..

И мы ждали, мы надеялись, и с каждым днем, с каждым визитом геологов мы смотрели на них все более молящими, преданными глазами.

Из геологов самым запоминающимся был, несомненно, Карим Махатов, шофер «Урала». Высокий, худощавый, красивый, энергичный и экспансивный, мне он нравился все больше и больше. Он был пылок и быстр в поступках, широк душой, но некоторые стороны его личности мы распознали не сразу — был у него даже серьезный инцидент с ботаником заповедника Суюном. Карим хотел поохотиться на кабанов, а Суюн хотел отнять у него ружье, заявив, что в близком соседстве с заповедником охота запрещена. И чуть не дошло до драки, и я, как и другие члены экспедиции, был возмущен Каримом, но…

Нашим «ангелом-спасителем», щедро проявившим добрый энтузиазм своей воистину широкой натуры, мог стать как раз Карим.

И наступил день, когда он с разрешения Халима Хакимовича должен был отвезти нас со всем багажом на берег Кызылсу в непосредственной близости от заповедника. Через перевал. Переселение намечалось на вечер. А днем наш лагерь посетил Салим Содыкович Содыков и взял меня с рюкзаком вне очереди — как представителя прессы. Мои друзья отпустили меня по двум причинам: во-первых, они не были абсолютно уверены, что Карим сдержит свое слово, а во-вторых, в «уазике» с директором заповедника уже ехали трое с Ташкентского телевидения: главный кинооператор студии «Узбекфильм» Соттар Далабаев, его помощник, молодой оператор Рустам Хакимов и звукооператор Петя Нам. Они ехали на предварительную разведку, чтобы вскоре снять телевизионный фильм о заповеднике Кызылсуйский. И на следующий день утром Салим Содыкович намеревался устроить для нас путешествие по заповеднику.

Вот какие повороты случаются иной раз внезапно в нашей судьбе! Главное — терпение, и тогда, может быть…

Вот он и настал, торжественный миг. Я беру свои вещи, залезаю в кузов «уазика», прощаюсь с товарищами — надеюсь, что не надолго, — и маленький автомобиль с надрывом ползет вверх по дороге, которую я уже исходил.

Медленно проплывают мимо знакомые места — здесь я удачно сфотографировал меланаргию, которая терпеливо позировала на цветке розовой скабиозы, вон на те эремурусы Ольги я извел чуть ли не целую пленку, там подкрадывался к махаонам — и удачно! В районе тех вон камней летали пандоры и золотые сатиры, а в разреженном арчовнике почему-то особенно много было краеглазок Эверсманна. Как быстро незнакомые раньше места становятся почти родными, если они окрашиваются воспоминаниями, особенно приятными. Забылось долгое ожидание, трудные подъемы, жара… Мы едем! Вперед! К «Земле Санникова»!

Вот конечная точка моих походов — небольшая ровная площадка, которая снизу смотрится как вершина горы, а на самом деле лишь ступень перед следующей ступенью. Как раз здесь мы и останавливаемся на отдых — в радиаторе «уазика» тоже кипит вода. Уже прохладно. А впереди — перевал. Приходится надевать штормовку.

И вот наконец он, Ташкурганский перевал на Гиссарском хребте Памиро-Алайской горной системы. Как-то мгновенно и решительно все изменилось вокруг. Не стало жары — холодный ветер гуляет здесь на просторе. Впереди огромная горная страна: громады снежников, гигантские скопища облаков над ними, пронзительная синева неба. «Земля Санникова»!

Мы останавливаемся.

— Вон та вершина — Маскара, — говорит Салим Содыкович. — А эта — Ходжа-Пирьях. Четыре тысячи пятьсот метров.

— А где сам заповедник?

— Вот там и там, видите? И дальше по Кызылсу. Вот туда едем.

Да, внушительная картина. Сплошные горы.

От перевала спускаемся гораздо быстрее, хотя и на тормозах. Пересекаем широкое плоскогорье, покрытое альпийской растительностью — вот где, наверное, могу встретить их, Аполлонов, думаю я, и приближаемся к скале, напоминающей по форме то ли мавзолей, то ли замок.

— Оба-зим-зим! — торжественно произносит Салим Содыкович. — Гора Оба-зим-зим и целебный источник с таким же названием. Остановимся?

Прямо из-под скалы течет ручей, кристально чистый, холодный. По его берегам — густые заросли трав, цветы. Дальше вдоль дороги и на окрестных скалах — цветущий шиповник, розово-коричневый эремурус Регеля (похожий отчасти на робустус, только гораздо ниже и менее эффектный), обильно цветущий крупными желтыми цветами адонис, колючие «ежики» аканталимона. Кое-где зеленеют деревца арчи.