Александр Зевайкин - Хвостатые, мохнатые, четвероногие…

К зиме южак зарастает подшерстком до плотности валенка. К телу пробраться почти невозможно. Собака, предварительно вытоптав воронку, спокойненько сворачивается на снегу в клубок, определяет морду между лап, чтоб нос не замерз, и спит себе спокойно. Ее заносит снегом, и найти бывает трудно. Походишь по двору, поищешь, потом давай к ужину звать. Смотришь, сугроб зашевелился, выбирается из него Луша, отряхивается от снега, теплая, сонная.

Все аборигенные собаки отличаются независимостью, врожденной сообразительностью и рационализмом. Нелегкая жизнь заставляет, и потому южак привык думать сам. Его очень трудно заставить прыгнуть через одиноко стоящий барьер. Он просто не понимает: зачем? Когда спокойно можно обойти. Но в другой ситуации он сделает всё необходимое быстро и правильно.

Нельзя не рассказать о том, как работают южаки. Собаки — создания стайные и потому работают артельно. Это я сам не однажды видел. Здорово у них получается.

Пошли мы как-то на новый собачий выгул. А там, поговаривали, водилась очень злая «немочка». Пришли мы с тремя собачками: Дарой, Лушкой и Асей (Лушкиной дочкой). Собачки обнюхались, познакомились и разошлись по своим делам, а «немочка» стала молодую Аську задирать. Тут же наши собачки встали кругом. Одна ее хвать несильно сзади, и отпрыгивает. «Немочка» только развернется, вторая ее — цоп, и отпрыгивает. Глядя на старших, и Аська в игру включилась. «Немочка» крутится, а достать никого не может. Южаки — мастера уворачиваться. И так они овчарку бедную достали, так закрутили, что кинулась она прочь, хвост поджала и к хозяйке под ноги забилась. Пока мы гуляли — носа не высунула. Южаки не стали наказывать «вредную собачку», а в игре, с довольными ухмылками на мордах, поставили ее на место.

Как-то раз поехали мы к куму в пригород. Идем по дороге, деревенскими пейзажами любуемся, чистым воздухом наслаждаемся, с полей нам васильки голубыми глазками подмигивают, у обочины теленок привязан. Собаки увидели его, радостно хвостами замахали и решили познакомиться, потому как в городе такую диковинную зверюшку не встретишь. Мы подвели своих девочек поближе, поскольку собачий кругозор, как и детский, надо постоянно расширять, чтобы в другой ситуации собака не испугалась коровы и не сбежала невесть куда, или, наоборот, чтоб не накинулась на корову без всякой причины. Это пастушеские собаки и потому ко всякой домашней живности относятся терпимо, но мы всё-таки взяли их на короткие поводки и внимательно следили за их реакцией. Со временем уже начинаешь чувствовать агрессию южака в самом ее истоке. Если собака на секунду замерла — всё, концентрируется для броска, надо немедленно уводить ее в сторону. Иногда еще бывает так, что собачка зарычит так низко и утробно, что услышать нельзя, но вибрация передается по поводку в руку. Здесь тоже не стоит мешкать и лучше постараться отвлечь питомца. Но на этот раз наши южаки были совершенно расслаблены, шли спокойно, не ускоряя шага, а это хороший знак. Понюхались они обоюдно, всё честь по чести. Никакой агрессии, никакого испуга. Мне кажется, теленок так и не понял, кто перед ним, и опять принялся щипать траву. Собак интерес разобрал: что же он там ест? Они ему прямо под нос залезли: нюхают. Ничего. Отступили на пару шагов, смотрят: опять жует. Они опять к нему: нет там ничего вкусного. Здорово он их озадачил. Они к нам обернулись и взглядами спрашивают: «Что же ест теленок?» Пришлось им объяснить, что телята едят травку.

Как-то возвращались мы с Даркой из леса по частному сектору. А погода была жаркая, и нам обоим захотелось пить. Как по заказу, колонка попалась. Мы своих собачек приучили пить не из луж, а ловить струю на лету. Причем Дарка воду кусала, а Лушка ухитрялась лакать. Напоил я собачку и сам попил. А тут же, у колонки, лужа прохладой манит. И замечаю я, как Дарка на лужу смотрит, но меня побаивается, поскольку мы свинство их не одобряли. Подняла она на меня глаза и спрашивает: «Будешь ругаться?» Я тактично отвернулся, сделал вид, что лес рассматриваю. Она легла в лужу, закряхтела от удовольствия и немного охладилась. В такую жару и сам бы, признаться, лег рядом, да лужа маловата.

В другой день мы с Лушкой встретили козу. Лушка заинтересовалась, и я подвел ее познакомиться. Они осторожно обнюхались, Лушка наклонила голову, и тут коварная коза ударила ее в лоб рогами. Бедная собачка отпрыгнула на два метра и в изумлении замерла. Такого поворота я тоже не ожидал. Надо отдать должное Лушке. Будь на ее месте Дарка, пришлось бы мне спасать глупую козу. А эта милая девочка удивленно посмотрела на меня, и я прочел в ее глазах немой вопрос: «Она что, дура?» «Конечно, дура!» — вслух ответил я, и мы пошли домой.