Александр Черкасов - Записки охотника Восточной Сибири

Не действует ли тут магнетизм? Известно, что собака, сделав стойку над птицей, в нескольких вершках от нее, быстро глядя на нее своими блестящими глазами, как бы приковывает птицу к месту. Кролик, посаженный перед боа, сидит как пригвожденный, видя страшные глаза удава. Не магнетизм ли это? Простолюдины в доказательство того, что медведь боится глаз человека, приводят на память то обстоятельство, что медведь, терзающий человека, нередко сдирает когтями кожу с затылка на лицо и ею действительно закрывает глаза человеку. Быть может, это отчасти и справедливо!.. В народном говоре всегда есть часть истины.

Многие утверждают, что шатуны бывают оттого, что у них под кожей черви, которые не дают лежать, и что у убитых шатунов нередко находили червей.

Читатель, быть может, спросит: как же вернувшийся орочон нашел в лесу свою юрту, перенесенную без него женою на третье место? Очень просто: орочон — это тот же лесной зверь, имеющий образ человека, он в состоянии выследить в лесу летом белку, а не только перенесенную юрту по снегу. Кроме того, орочоны, кочуя с одного места на другое, всегда втыкают кол на том месте, где стояла юрта, по тому направлению, куда перекочевали.

Лони — прошлого года, сибирское выражение.

Кадача — небольшая лесистая падь, верстах в 70 к СВ от Шилкинского завода в Нерчинском горном округе.

Я слышал от одного товарища, бывшего в Петербурге в 1869 году, что ему некто из столичных охотников и издателей журнала однажды заметил: «Охотничьим рассказам г. Черкасова я не верю, в них есть утрировка. Например, он говорит, что один сибиряк наткнулся на шесть медведей. Ведь это вздор! Медведи никогда не ходят табунами». Не знаю, что на это сказал такому охотнику мой товарищ, но только коротко доложу ему сам, что замечание его справедливо, только не в этом случае, потому что медведица с двумя пестунами, двумя маленькими детьми и самцом-медведем, заискивающим ласки самки, — не табун, это редкая случайность. Впрочем, г. П. может не верить моим рассказам, а только выписывать факты…

Барнаулами здесь зовут медную монетку чекана времен Екатерины II.

Кукуйный, то есть ремень из шеи дикого козла (гурана) или изюбра, чрезвычайно прочный и мягкий.

Чага — это не что иное, как натеки на старых, высохших, полусгнивших березах, а шульта добывается из такой же березы, но не снаружи, а изнутри, около сердцевины. Не зная хорошенько, в чем дело, я попросил однажды бедную старуху, чтобы она объяснила мне, что такое шульта и что такое чага, ибо здешние бедные жители тоже употребляют их в пищу; старуха, не умея объяснить, в чем дело, сказала так: «Ну и пиши так, что шульта, мол, гнилые березовые палки, добытые из нутра березы на корню; их сваришь, так вода будет красная, которую мы, бедные, и дудим вместо кирпичного чая, а чага — березовые натеки, сваришь, — так будет вода желтая, от этой шибко сердце давит, она хуже шульты; вот и все, так и пиши — поймут».

Вечерка — это собрание девушек и молодых ребят в каком-либо доме вечером, где поются плясовые песни, женихи высматривают невест и кажут себя, происходят различные любовные интриги и проч. и проч.

Дружка — это человек-знахарь, без которого здесь не играется ни одна простонародная свадьба. Он первый везде на свадьбе, ему первый кусок, первая чарка. Обязанности его чрезвычайно разнообразны.

Здешние инородцы, как-то: тунгусы и братские, тела покойных, смотря по тому, как выйдет на шаманству (колдовству) — положить ли просто на землю, не зарывая, или, зарывая, за класть ли в утес или россыпь камнем, — так и хоронят. Орочоны же кладут своих покойников на сайвы, то есть на деревянные лабазы, устроенные около деревьев или на срубленных деревьях, завертывая тела в бересту или во что попало. В глухих местах тайги такие воздушные могилы сохранились доныне, но в настоящее время орочонам запрещено хоронить своих собратов таким способом, и они стали зарывать умерших в землю.

Г. Брем говорит, что «корсак, живущий на свободе, никогда не пьет воды; в неволе же пьет, по крайней мере очень охотно, молоко».

Мясо рыси чрезвычайно бело и с виду походит на мясо лесного рябчика. Собаки едят его с большим аппетитом и скоро от него поправляются и жиреют.