Юрий Нагибин - Гимн дворняжке

— А ну, Альфарка, шпилечку!.. — сказала мама.

Он будто того и ждал: сразу вскочил на диван и ловко, осторожно вынул все оставшиеся шпильки. Он сразу избрал себе хозяином мою мать. С остальными он был мил и ласков, но маму боготворил. Он страдал, если кто-то прикасался к ней, даже просто близко подходил. Альфарка начинал жалобно поскуливать и пытался отодвинуть соперника лапой.

Вскоре после начала войны, когда в жизнь пришло много разных волнений и забот, мама, оставшаяся одна в доме, выпустила Альфарку на улицу. До этого его всегда кто-то выгуливал. Отсутствовал он очень долго, и мама не на шутку встревожилась. Тут она услышала, что в дверь кто-то толкнулся. Альфарка…

Она поспешила открыть. Это действительно был он — с парализованными задними лапами. Он перегрелся на солнце, и его хватил паралич. Так случается с овчарками. Он приполз умирать к родному порогу. Вызванный ветеринар ничего не мог поделать, лишь констатировал: солнечный удар.

Мы больше никогда не видели и бывшей хозяйки Альфарки. Она исчезла, быть может, он увел ее за собой в свою вторую и окончательную смерть?..

Дворняжки часто бывают похожи на породистых собак, и ничего не стоит распознать предков. А бывают ни на кого не похожи, я люблю таких больше. К ним принадлежала любимица нашего загородного поселка исчерна-черная маленькая прыгучая, как блоха, Вакса.

Вакса была матерью Мити, прожившего в нашем доме без малого шестнадцать лет.

У нас пропала старая-престарая карликовая такса Кузик, полуслепая, с седой мордочкой, с выкрошившимися зубками, словом, до конца изжившая свой земной образ. Конечно, она не потерялась, а ушла умереть в укромном месте. Хорошие породистые собаки так делают, если позволяют обстоятельства, чтобы не огорчать хозяев зрелищем своей смерти. Но мать и отчим не могли смириться с мыслью, что Кузика уже нет, и развесили по всему поселку объявление: «Пропала маленькая черная собачка, нашедшим — вознаграждение». В один прекрасный день на участке появилась наша старая знакомая Вакса в сопровождении крошечного черного комочка, который даже не шел, а катился. «Вот, — сказал я своим старикам, — ответ на ваше объявление». Они умилились, и щенок остался у нас. Он не заменил Кузика, никто на свете незаменим, но тоже стал любимцем дома.

Как потом выяснилось, в те же дни по такому точно подарку получили и другие жители нашего поселка: Твардовские, Яковлевы, Радунская. Вакса умно подобрала хозяев своим детям: в этих домах любили собак.

Сама Вакса бродила по поселку со стаей, предводителем которой был крупный, могучий пес Смелый, похожий на немецкую овчарку. Можно сказать, что Вакса со Смелым составляли семью. С любым, кто пытался посягнуть на Ваксу, вожак разделывался беспощадно. Веселая попрыгунья Вакса была любимицей поселка, но никому не удавалось ее приручить, она хотела быть в стае со своим повелителем. И вдруг семья новоселов посадила Ваксу на цепь. Это случилось в дни, когда явившиеся невесть откуда живодеры перестреляли стаю, в том числе Смелого. Мы решили, что Ваксу бог спас. Осенью хозяева Ваксы закрыли дачу и уехали в Москву, оставив тяжелую собаку на цепи.

Каким-то чудом Ваксе удалось освободиться от железной цепи. В положенный срок она произвела на свет четырех щенков и одного за другим пристроила в хорошие руки. Все они прожили долгую и счастливую жизнь.

О самой же Ваксе позаботилась покойная писательница Людмила Уварова. Опасаясь нового налета собачников, она увезла Ваксу в Москву и пристроила у своих друзей. У нее самой уже были собаки. Вакса отблагодарила за приют подвигом. В квартире находились только она и спящая старушка, когда на кухне загорелось. Вакса принялась будить старушку, но той снились какие-то сладкие сны и не хотелось скучной яви. Вакса не отставала: лаяла, тянула старушку за домашнюю туфлю. Все еще цепляясь за сон, старушка стала лягаться. Вакса вцепилась ей в подол и стянула старушку на пол. Та оклемалась, почуяла запах гари и вызвала пожарных. Вопреки обыкновению, мастера огненной потехи прибыли вовремя и спасли квартиру.

Митя унаследовал ум матери и смелость отца, но, подобно Барбье д'Оревильи, не умел подчинять свои страсти холодному рассудку. Он сразу возненавидел щеночка-эрделя, которого мы взяли в дом. Он покусал его, только что оторванного от теплого материнского брюха. А ведь на молочных щенков собака никогда не покушается. Но Митя нарушил закон природы. Проученный, он, казалось, смирился с новоселом, а Проша полюбил его больше жизни, признав в нем «пахана». Эта любовь не растопила суровое сердце сына Смелого. Где-то я слышал, что дворняжка никогда не принимает подселенную породистую собаку. Но в обратной комбинации мир и дружба возможны.