Анатолий Онегов - Они живут рядом со мной

Но люди продолжали посещать владения волков, они появлялись уже в разных местах леса… Что делать? Оставить беспокойное место, как оставляли родной залив утки, или поступить, как вороны, которые при малейшей опасности становились осторожней, но обеденный стол не забывали?.. Волчица не могла сейчас бросить свое летнее хозяйство — волчата еще не подросли, и теперь она внимательно прислушивалась и принюхивалась на каждом шагу.

Однажды неподалеку от тропы животное уловило запах мяса… В кустах, посреди небольшой полянки лежала овца. Волчица обошла вокруг полянку, чтобы убедиться, что в кустах никто не притаился и не ждет ее, и только потом подошла поближе к овце. Овцы хватило бы надолго и ей и ее щенкам. Но вместе с запахом мяса волчица почувствовала другой, чуть приметный, неизвестный, а потому и настораживающий запах.

Нет, никогда раньше она не встречалась с ядом, никогда не видела, как умирают другие волки возле отравленной привады. Казалось, ничего не мешало животному подойти и впиться зубами в добычу. Но волчица попятилась назад и обошла опасное место — трусость выручила и мать, и волчат.

И вот новые охотничьи тропы волчицы, и новые следы людей на пути, и вдруг впереди себя на тропе животное улавливает еще один необычный для леса запах. И снова волчица опасливо поджимает хвост и пятится, пятится назад от предательского капкана.

Лето подходило к концу, беды удалось избежать, и в начале осени волчья семья, боясь преследования, покинула опасное место… Здесь были богатые угодья, здесь было в достатке пищи, но волки все-таки ушли, и только иногда, когда голод подбирался к стае совсем близко, заглядывали они в свои прежние владения, проводя неожиданный, мобильный рейд…

Лес около поселка опустел. Погибли рябчики и глухари, покинули озеро гагары и лебеди, отошли в глубь леса лоси и волки, и только один медведь продолжал вертеться около шумных дорог.

Это был уже стреляный медведь. Кой-кто из новых жителей поселка хвастливо утверждал, что и его пуля уже сидит в звере… Вы помните рассказ старика об этом медведе: «Бродит по округе, но шалый, не тот медведь. Людей уже многих попугал… Скотину стал трогать то тут, то там…»

Почему же не покинуло родных мест это большое, заметное животное?.. Наверное, в этом виноват прежде всего медвежий характер — не сразу хозяин тайги становится таким трусливым, как волки и лоси. Может быть, уже потом, когда опасность станет ходить за животными по пятам днем и ночью, и подведут медвежьи нервы, и станет медведь шарахаться в сторону и от чужого следа, и от незнакомых запахов и звуков, но пока сильный таежный зверь не собирался сдаваться.

«Не ходи в ту сторону — там стреляный зверь», — говорили мудрые жители лесных поселений, хорошо зная, что медведь обладает еще одним средством избежать опасность, исходящую со стороны человека.

Нет, он сначала не станет обходить опасные места, не побежит из родного леса — это может быть уже потом, а пока обиженный медведь поднимается на задние лапы и идет навстречу врагу, чтобы смять, растерзать непосредственный источник опасности… Месть. Открытая месть за нанесенные обиды.

Можно спокойно уйти в летнем лесу от медведицы с медвежатами — уходят от сердитой мамаши, готовой мужественно защищать своих малышей, даже не потеряв в лесу шапки. Но редко без тяжелых последствий оканчивается встреча с медведем, который узнал боль, причиненную ему человеком.

Такой медведь не уйдет с дороги, редко уступит тропу — он дождется тебя, поднимется на задние лапы и пойдет навстречу. Стреляный медведь может залечь в кустах, выждать и броситься сзади. Еще яростней, еще суровей бывает месть матери-медведицы, месть за обиженных медвежат. Такая медведица может и не ждать удобного случая — порой она сама отправляется искать обидчиков, чтобы свершить таежный суд…

Перед сном у палатки горел костер. Его не гасили, оставили на ночь. Костер должен был отпугивать хищных зверей, но не отпугнул. Медведица все-таки отыскала палатку, распорола парусину и убила людей, которые утром расстреляли в упор ее медвежат.

Кровь за кровь, смерть за смерть — закон мести. Этот закон жив в тайге как жестокая расплата за выбитых рябчиков, за обиженных лебедей, за убитую гагару-мать, за лосей, за расстрелянных медвежат. Этот закон существует как напоминание тем пацанам, которые только что за поселком разрядили ружья по стайке куликов-чибисов, доверчиво налетевших на людей. И эту месть, это право постоять за себя, может быть и в неравной борьбе, природа предоставила тому животному, которое, заняв в Мастерстве Осторожности самую высокую ступень, могло бы преспокойно удалиться в лес, спасая собственную шкуру…