Риджуэл Кэллэм - Ночные всадники. Нарушители закона

— Плохо тебе придется, несчастный пьяница, — говорил он Джо. — Джек не простит тебе, спустит с тебя шкуру.

Но Джо только уставился на него бессмысленными глазами.

— Ну, старый черт, я все же вытряхну из тебя хмель по дороге на ранчо. Вставай!

Он с силой поднял Джо, встряхнул его и посадил в седло, взяв пони под уздцы и другой рукой держа повод своей лошади, которая, к удивлению, присмирела, точно удивленная случившимся. Они медленно взбирались по дороге, идущей в гору, и Треслер не спускал глаз с пони, который вез на себе пьяный груз. Однако спустя некоторое время Джо несколько протрезвился и тогда вспомнил о письме. Он доставил его по назначению, но на обратном пути, проезжая мимо кабака, не мог удержаться и зашел туда. Он, видимо, старался оправдать себя в глазах Треслера и даже высказал ему обиду за то, что он мог сомневаться в исполнении поручения.

— Прекрасно, Джо! Но, шутки в сторону, вам придется расплатиться за ваше пьянство. Я видел по глазам Джека, когда уезжал, что он вам этого не простит, — сказал Треслер.

— Я знаю, — ответил Джо спокойно.

— Так зачем вы это делаете?

— Не все ли равно зачем? Джек уже много раз мог убить меня. Я знаю, что в конце концов он прикончит меня. Завтра он, конечно, набросится на меня, но все равно это ничего не изменит. Для меня существует только две радости на этом свете, и одна из них — выпивка. Но ведь я никому не делаю вреда, когда бываю пьян, никому не мешаю и не изменяю своему долгу. Я чувствую себя счастливым, когда пьян. Если это так, то кому какое дело до того, что мне доставляет удовольствие…

Он взглянул на Треслера своими маленькими блестящими глазками.

— Зачем беспокоить себя мыслями о своей жизни? — продолжал он. — Она этого не стоит! Ведь нас не спрашивают, хотим ли мы родиться на свет или нет. И я думаю, что люди не правы, говоря, что мы обязаны что-то делать потому, что родились на свет…

— Какая же другая вещь, которой вы дорожите в вашей жизни? — спросил Треслер, прерывая его рассуждения.

— Она… ее жизнь… Цветок, который я так оберегал до сих пор! — воскликнул он умиленно. — А теперь плевелы, сорная трава грозят задушить ее. У меня не хватает сил справиться с ними. Нет спасения… Ее жизнь превратится в ад…

— Чья жизнь? Про кого вы говорите?

— Про кого? Вы не догадались? Конечно, про мисс Диану!

— Кто же ей угрожает?

— Кто? Джек… и ее отец!

Треслер несколько минут молчал, потом спросил:

— Поэтому вы и остались так надолго в этом ранчо?

— Да, поэтому. Но много ли я, несчастный пьяница, могу сделать!.. Джек непременно хочет завладеть ею. Джек, которому парой может быть только волчиха. А отец ее ненавидит. Я никогда не мог узнать почему. Он не позволяет себе того, что Джек со мной, но действует хитро, как дьявол. Иногда я готов плакать, как дитя, видя, как она мучается. Он постоянно грозит ей, что выдаст ее замуж за Джека. И она никогда не жалуется, никогда. Ах, вы не знаете этого Слепого Дьявола. Он вовсе не намерен выдавать ее за Джека, и, я полагаю, она знает это. Но все равно, так или иначе, он ее замучает.

Треслер смотрел на пьяного Джо и с удивлением думал о том, как много человечности в этом опустившемся существе.

— Джо, — сказал он наконец, — я хочу пожать вам руку и считать вас своим другом.

Старик крепко пожал протянутую руку и дрожащим голосом проговорил:

— Треслер, вы хороший человек… Я буду говорить вам все, что знаю, и все, что видел. Если Джек принудит Слепого Дьявола, — а он может это сделать, — то да спасет Господь бедную девушку. Но я клянусь, что разобью ему череп чем попало, если он завладеет мисс Дианой…

— Скажите, чем я могу помочь ей, и положитесь на меня, — сказал Треслер.

— Я думаю, вы сами знаете. Когда дело дойдет до этого, вы должны быть возле нее. Возьмите девушку в свой собственный кораль и наложите на нее свое клеймо. Вот что нужно сделать.

— Я понимаю. Жениться на ней, да?

— А почему бы и нет. Вы даже ее не стоите. И никого здесь нет, кто бы стоил ее… Но это единственный способ спасти ее от Джека. Вы сделаете это. Я вижу по вашему лицу, что вы это сделаете…

Они подъехали к ранчо и расстались.

Энтузиазм составляет главную движущую силу жизни ковбоя. Без энтузиазма ковбой неминуемо опускается на уровень обыкновенного наемного работника, что далеко не одно и то же в социальных условиях этой области.

Ковбой иногда бывает хорошим человеком, с точки зрения прописной морали, но чаще бывает дурным. Он не признает никаких полумер. К своей лошади он питает такую же нежность, как мать к своему ребенку. Он будет играть в покер до тех пор, пока у него не останется в кармане ни одного цента. Когда он пьет, то также не знает меры. Он всегда готов к ссоре и всегда доводит ее до конца. У него есть много хороших сторон, но, чтобы получить истинное и неприкрашенное понятие об этом детище прерий, всего лучше, конечно, узнать его недостатки.