Джеймс Купер - Долина Виш-Тон-Виш

Контент уважительно выждал, пока его отец усядется на свое место, а затем, видя, что почтенный Пуританин не намерен немедленно лично вмешаться в дело, приступил к допросу работника с серьезностью, которую с избытком оправдывала серьезность самого дела.

— Ты говорил о человеке, встреченном в лесу. Продолжи по существу разговора и расскажи нам, что это был за человек.

На прямо заданный вопрос Ибен Дадли приготовился дать полный и удовлетворительный ответ. Бросив сперва взгляд вокруг себя, чтобы охватить каждое исполненное любопытства и нетерпения лицо, и задержавшись немного дольше на отчасти заинтересованных, отчасти недоверчивых и слегка ироничных темных глазах, устремленных на него из дальнего угла комнаты, он начал нижеследующий рассказ:

— Вы все знаете, что когда мы добрались до вершины горы, то наш отряд разделился таким образом, чтобы каждый охотник прочесал свой участок леса, дабы ни один лось, олень или медведь не мог получить разумного шанса ускользнуть. Поскольку Рейбен Ринг крупного телосложения и, возможно, более быстроногий, чем другие, молодой капитан посчитал нужным приказать ему расположиться на одном конце линии, а человеку, не уступающему ему ни в скорости, ни в силе, сделать то же самое на другом. Не было ничего особенного и заслуживающего упоминания в том, что происходило на фланге, где я держался первые два часа, если не считать того, что я трижды натыкался на лабиринт хорошо утоптанных оленьих следов, которые всякий раз вели в никуда.

— Это приметы, обычные в лесах, и они не что иное, как многочисленные доказательства, что и животное увлекается упражнениями, как всякое другое игривое создание, если не угнетено голодом или опасностью, — спокойно заметил Контент.

— Я не пытаюсь придавать большое значение этим ложным следам, — подытожил Дадли, — но, короче говоря, вскоре после того, как я перестал слышать звук раковины, я поднял знатного самца из его логовища возле зарослей тсуги 68и не терял добычу из виду, пока охота не увела меня далеко в сторону глухомани, наверное, на расстояние лиги в две.

— И за все это время у тебя не было подходящей минуты, чтобы подстрелить зверя?

— Совсем ни одной. И даже если бы подвернулся такой случай, не осмелюсь утверждать, что моя рука была бы достаточно тверда, чтобы посягнуть на его жизнь.

— Что же такого было в олене, что охотник старался пощадить его?

— В олене было то, что может навести христианина на самые серьезные размышления.

— Говори более понятно насчет характера и вида зверя, — потребовал Контент, несколько менее спокойный, чем обычно, в то время как позы молодых людей и девушек выражали еще более сосредоточенное внимание.

Дадли подумал мгновение, а затем начал менее сбивчиво перечислять то, что он счел чудесами в своем рассказе:

— Перво-наперво, не было никаких следов ни туда, ни обратно от того места, где зверь устроил свое логово; во-вторых, когда я его поднял, он не встревожился, а резво прыгнул вперед, позаботившись оказаться вне досягаемости мушкета, но не скрываясь с моих глаз; и последнее — то, как он скрылся, достойно упоминания, как и все остальные его повадки.

— Так каким же образом ты потерял зверя?

— Я загнал его на гребень холма, где верный глаз и твердая рука могли наверняка поразить самца гораздо меньших размеров, когда… Приходилось ли вам слышать нечто такое, что может сойти за чудо в то время года, когда снег еще лежит на земле?

Слушатели с любопытством переглянулись, и каждый силился восстановить в памяти звук, который мог бы подтвердить рассказ, быстро приобретавший захватывающий интерес чего-то чудесного.

— Ты уверена, Чарити, что вой, послышавшийся из леса, был лаем побитого пса? — спросила одна из служанок Руфи у голубоглазой подруги, казалось, равно расположенной внести свою долю свидетельства в подкрепление любой волнующей легенды.

— Это могло быть и что-то другое. Хотя охотники ведь говорят, что побили щенка за строптивость.

— Было какое-то смутное эхо, похожее на грохот от упавшего дерева, — сказала раздумчиво Руфь. — Я, помню, спросила, не хищный ли то зверь вызвал общую пальбу из мушкетов, но отец посчитал, что это смерть подкосила тяжелый дуб.

— В какое время это примерно случилось?

— Это было на исходе дня, потому что в тот момент я вспомнила, как голодны те, кто промышлял среди холмов с самого рассвета. Это и был тот звук, что я имею в виду. Он шел не от падающего дерева, а разнесся в воздухе далеко над всем лесом. Если бы его услышал кто-то более сведущий в тайнах природы…