Татьяна Виноградова: Дети капитана Блада

В кормовой части, где размещались более состоятельные, чем Бесс, пассажиры, с помощью растянутой парусины были выделены крохотные каютки. Впрочем, и там, и здесь люди спали не раздеваясь, лишь распустив слегка шнуровки неудобных платьев или положив под голову мятый камзол. В эту первую ночь Бесс так и не смогла толком заснуть и, едва пришло долгожданное утро, поторопилась выйти на палубу.

Там, под свежим морским ветерком, ее настроение быстро улучшилось. Глядя, как тяжко лавирует перегруженный корабль, Бесс живо представляла себе легендарный фрегат отца. Вот он, курсом фордевинд, вылетает из-за низкого зеленого мыса. Вот, приведя в смятение команду и пассажиров бортовым залпом… нет, достаточно предупредительного выстрела из носового орудия!… идет на сближение. Сверкают золоченые края открытых пушечных портов, сверкает золоченая носовая фигура. Летят крючья. Толпа полуголых пиратов наводняет палубу. Вот, пробираясь между пассажирами, дьявольски элегантный, с изящной тростью черного дерева, в черном с серебром костюме…

Должно быть, Бесс сильно задумалась. Внезапно, споткнувшись обо что-то, она потеряла равновесие и была подхвачена кем-то в черном с серебром костюме, с воротником и манжетами тонких брабантских кружев.

В первое мгновение серде у нее подпрыгнуло. Но нет, никакого сходства, конечно, не было и в помине. Юнец был тощ, угловат и высок. У него были правильный нос с легкой горбинкой и твердо очерченные губы, но сочетание высокомерия и растерянности, написанных на этом лице, было столь нелепым, что Бесс чуть не расхохоталась. Перейдя к костюму, Бесс обнаружила, что он действительно имел когда-то серебрянную вышивку и галуны, а манжеты рубашки и впрямь некогда были брабантскими. Впечатление несуразной худобы усиливалось широкими обшлагами камзола, который к тому же явно был пошит на мальчика пониже ростом. На боку юнца болталась длинная шпага с серебряной гардой.

– Позвольте представиться, сеньорита, – дон Диего де Сааведра из Картахены, к вашим услугам, – церемонно произнес юнец. – Если вас интересует происхождение костюма, то могу сообщить, что шил его у лучшего портного Картахены, и, когда я покажу его в Европе, у мастера отбоя не будет от клиентов.

Бесс рассмеялась. Мальчишка по крайней мере не был начисто лишен чувства юмора, – а она и вправду разглядывала его слишком бесцеремонно.

– А я – Элизабет Блад, дочь губернатора Ямайки, – представилась она в свою очередь.

– Как?! Санта Мадонна! Раз… Все… Кр…

– Разрази вас гром. Все дьяволы преисподней. Кровь Христова, – вежливо подсказала Бесс, и, задумавшись на секунду, любезно добавила: – Вымбовку вам в глотку.

– Что? – Благодарю вас, сеньорита. Ценное дополнение к моему лексикону. Как вы сказали – …

– Вымбовку. Это такая толстая деревянная штуковина для вращения шпиля.

– О! Вы, наверное, хорошо знаете море?

– По рассказам, в основном, но весьма подробно. Это было неизбежно. Вот, например, я как раз думала – наш галеон…

– И что же?

– Тихоходен. Перегружен. Плохо слушается руля. Чтобы взять его на абордаж, достаточно десятипушечного шлюпа и хорошей команды. Я бы даже порох не стала тратить, – важно добавила она.

– Это почему же?

– Ну! Очень массивные борта. Незачем и пытаться. А вот скорость и маневренность в этом деле – все, – продолжала Бесс тоном знатока. – На заре флибустьерства такие вот сундуки часто становились жертвами маленьких суденышек, так мне говорили. Вообще, у малых судов масса преимуществ, надо только иметь смелость ими воспользоваться.

– Вы бы смогли?

– Не знаю. Хотела бы попробовать. Ну – не смотрите на меня с таким ужасом. Просто из любопытства, не более.

– Хотел бы я знать, каким был… ваш отец.

– О! Лучший из отцов, разумеется. Но вас же, наверное, интересует другая сторона его жизни? Ее я тоже знаю в основном по рассказам. Мое воспитание, знаете ли, было довольно односторонним.

– Ну, мое воспитание можно считать совсем скудным: я не только не ходил сам на абордаж, но даже не умею отличить шкив от шкота.

Бесс опять рассмеялась. Мальчишка был совсем не таким надутым, как большинство пассажиров галеона.

– Однако расскажите мне еще, – продолжал тем временем юный кавалер. – Откуда вы так знаете испанский? Мой английский гораздо хуже.

– Меня научил отец. Он всегда повторял, что язык вероятного противника следует знать, – невинным тоном сообщила Бесс, хлопая глазками. Диего поперхнулся.