Джон Бойн - Бунт на «Баунти»

В один из вечеров капитан и мистер Фрейер разругались страшнейшим образом – собственно говоря, последние два года они и шли к этой ссоре, а теперь наговорили друг другу многое, чего говорить не стоило. Мистер Фрейер обвинил капитана в том, что тот сам подтолкнул моряков к бунту своим поведением с ними: отнял у них данные им же привилегии, обращался с ними как со своими рабами, впадал в крайности, переходя от чрезвычайной веселости к угрюмейшему унынию, совершенно как невеста перед венчанием. Капитан стерпеть таких наветов не смог и заявил в ответ, что мистер Фрейер оказался отнюдь не тем штурманом, какого он рассчитывал получить. Сказал, что когда ему было на дюжину лет меньше, чем теперь мистеру Фрейеру, а именно двадцать один год, он сам состоял в штурманах при капитане Куке. И что это за офицер, спросил мистер Блай, если он не становится в возрасте мистера Фрейера капитаном?

– Так ведь и вы, сэр, не капитан, – возразил мистер Фрейер, пустив стрелу в ахиллесову пяту мистера Блая. – Вы носите то же звание, что и я, сэр, звание лейтенанта.

– Но я получил под начало команду моряков, сэр! – воскликнул, побагровев от гнева, капитан. – Команду, которой у вас никогда не было.

– Такую, как ваша, я и не принял бы! – закричал мистер Фрейер. – Что до вашей службы штурманом при капитане Куке… – Он покачал головой и – позор, позор! – плюнул себе под ноги. – Будь вы порядочным человеком, вы стыдились бы своего поведения в тот черный день!

Это уж было слишком – и сильно слишком, – я думал, что мистер Блай выхватит из ножен саблю и снесет мистеру Фрейеру голову, но капитан лишь обругал его дурными словами, подскочил к нему так близко, что мог бы и поцеловать (мистер Фрейер, отдам ему должное, не отступил ни на шаг), обозвал трусом и шарлатаном и спросил, почему он, коли держится о своем командире столь низкого мнения, не присоединился к своему другу мистеру Кристиану и не вернулся к низменным утехам острова Отэити.

– Флетчер Кристиан мне не друг, – проревел мистер Фрейер. – Разве я не оставил его на захваченном им корабле? Разве не проплыл бок о бок с вами многие лиги оттуда сюда? И вы смеете обвинять меня в…

– Я буду обвинять вас в том, в чем сочту нужным обвинить, – прокричал капитан. – Я называю вас трусом, сэр, вы слышите, и позабочусь о том, чтобы вас повесили за ваши поступки и оскорбление, нанесенное вами старшему офицеру.

Тут уж подняли крик и наши моряки, а двое из них, Вильям Перселл и Джон Холлетт, поспешили встать на сторону мистера Фрейера и принялись орать на капитана, утверждая, что это он довел нас до нынешнего несчастного положения, и обещая рассказать об этом, когда мы вернемся в Англию. Мистер Блай счел, что с него довольно, и обратился к каптенармусу «Ресурса», и – поверите ли? – уже через час все трое, Фрейер, Перселл и Холлетт, сидели поодиночке в трюме, под арестом да еще и в цепях – капитан сказал, что так им будет удобнее размышлять об их сегодняшнем поведении.

В общем, обстановочка на борту сложилась мрачная, и я впервые задумался о том, сочтут ли нас – вернее сказать, капитана – по возвращении в Англию героями, в чем я всегда был уверен.

Или отнесутся к нам совсем иначе?

На Яву мы прибыли в растрепанных чувствах. Я и представить себе не мог, какое продолжение получит наша история – будут ли моряки бунтовать и ругаться до самой Англии или найдутся среди них трезвые головы, которые угомонят забияк, и все закончится благополучно.

Глава поселения на Яве уведомил капитана, что в ближайшее время в Англию отправятся два судна; первое, голландский корабль «Усердие», должен был отплыть через несколько дней, второе – неделей позже. Судами они были торговыми, пассажиров обычно не брали, однако второй корабль мог принять на борт немалое число людей. Узнав, что на «Усердии» найдется всего лишь три места, капитан выбрал себе в спутники своего клерка мистера Сэмюэля и меня.

– Я протестую, сэр, – заявил мистер Фрейер. К тому времени его уже освободили от оков, однако обвинений капитан с него не снял. – Как второй по званию офицер, я должен отплыть с вами на этом корабле.

– Оскорбив старшего офицера, сэр, вы лишились какого-либо звания, – тихо ответил капитан – тоном, говорившим, что никаких больше споров он не желает, что распре между ним и штурманом следует положить конец. – И если вы по-прежнему считаете себя офицером, состоящим на службе короля, я предлагаю вам принять под свое начало моряков, которых оставляю с вами. Мы еще встретимся в Англии, и довольно скоро, это я вам обещаю.