Валерий Ковалев: Терра инкогнита. Книга 1-я

В казарме, несмотря на скученность, стоял жуткий холод. Из щелей стен навевало сквозняком вместе со снежной порошей. На нары, с лежащими на них старыми матрацами, улеглись по четверо, поперек, как учили, не снимая шапок, пальто и ватников.

Над нами, вверху, кашляли азиаты. Кто-то из них плакал, время от времени тихо повторяя, «билат, билат, куда моя папала».

У двух, топящихся углем в проходе буржуек, уютно расположились опекающие новобранцев моряки. Они организовали ужин из отобранных у нас продуктов, запивая их водкой и разведенным в кружках одеколоном, переругиваясь из-за каких-то принесенных с собой шмоток.

Мы все это молча наблюдали с нар и впечатлялись.

– Вот тебе и флот, мать бы его еб,– прошептал лежащий рядом Витька.

– Да, дела, – вздохнул Вовка.

Утро. В казарме собачий холод. По углам вверху игольчатый иней, буржуйки погасли.

Вокруг них в живописных позах спали балтийцы, от которых разило сивухой и парикмахерской. На полу были разбросаны игральные карты, пустые бутылки и флаконы от одеколона. Здесь же валялись непонятно откуда взявшиеся два карабина.

Последующие дни, мало чем отличались от предыдущих. На пересылке царил невообразимый бардак.

У нас отбирали или вынуждали отдавать личные вещи, заставляли выполнять бессмысленную работу, вроде выноса на улицу и проветривания деревянных топчанов, и все время пересчитывали, резонно понимая, что от такой жизни кто-нибудь попытается удариться в бега. К маме.

Но и мы обживались. Посоветовавшись, подарили главстаршине имевшуюся у Витька электробритву, и он разрешил нам не ходить на камбуз.

Дело в том, что на пересылке имелось несколько сносных буфетов, в которых продавались продукты, ситро и курево. А у нас еще оставались деньги, заначенные в потайных местах. Слава богу, в дороге не все пропили.

В первый поход в буфет, расположенный за казармами, отправились впятером – всем землячеством. Те двое, которые ехали с нами в купе, куда-то подевались.

У буфета, расположенного в стороне от других зданий, переминалась очередь – человек двадцать, В основном кавказцы и азиаты.

Эти ребята приспосабливались везде. Впоследствии, на лодках, я их практически не встречал. Зато на камбузах, складах и в других «хлебных» местах, сынов гор и степей, хватало с избытком.

Пристроились в хвост очереди, советуясь, чего взять и сколько.

В это время, расталкивая локтями возмущающихся рекрутов, к витрине буфета нахраписто протиснулись трое парней в синих робах и шинелях погон. Не иначе такие же призывники, как и мы, но уже отправляемые в части.

– Кончайте хамить, пацаны! – попытался их урезонить их Витька.

– Молчи, блоха! – уничижительно взглянув на него, процедил самый рослый из тройки и, отпихнув очередного рекрута, протянул в окошко буфета червонец. Остальные громко заржали и добавили еще несколько оскорбительных фраз в адрес Костенко.

Не сговариваясь, мы подошли к витрине. Сашка уцепил согнувшегося у окошка верзилу за плечо, рывком повернул к себе и, не давая опомниться, съездил по морде.

Тот, взмахнув руками, опрокинулся на спину, а мы быстренько навешали оставшимся двоим. Метод был опробован и не давал сбоев.

– Чапайте отсюда,– зловеще прошипел Степка, когда все закончилось.

Подвывая и утирая розовые сопли, хулиганы потащили беспамятного приятеля в сторону казарм. А мы, пользуясь замешательством очереди, наспех отоварились хлебом, одесской колбасой и сгущенкой. Дополнив их несколькими бутылками полузамерзшего лимонада с сигаретами.

– Ловко вы их, – принимая деньги, рассмеялась грудастая продавщица в белом, одетом на пальто, халате. – Откуда такие взялись?

– Мы тетя, из Донбасса, – пробасил Сашка.

– Тогда ясно, – кинула она головой, – следующий!

Отобедали среди заснеженных сосен, в беседке за вещевыми складами.

После драки и еды, настроение улучшилось, на душе потеплело. Оставшиеся продукты упаковали в принесенный с собой рюкзак, зарыв его в снег под одним из деревьев.

– Запас карман не тянет, – сказал Вовка, поглаживая заплывающий глаз.

– Да и вроде как размялись, – зевнул Степка, после чего компания дружно загоготала.Что-что, а подраться шахтерня всегда любила. Профессиональная, так сказать, особенность.

В баню нас все-таки сводили. Она оказалось темной и обшарпанной. Там нас встретила местная обслуга из моряков и ручными машинками оболванила тех, у кого остались прически. Затем всем без исключения обрили лобки, выдали по четвертушке дустового мыла и загнали в моечную.