Филип Раш - Леди удачи

— В море можно разбогатеть. Разумеется, я не собираюсь рабствовать на упомянутых вами условиях или на одном из кораблей толстяка Георга, или ради какого–нибудь перевозчика рабов.

— Ты хочешь сказать, разбогатеть пиратством. Но ведь почти все пираты в конце концов оказываются в цепях. Это игра для простака, паренек!

Мэри, энергично размахивая пустым стаканом, стала доказывать свое:

— А если говорить по правде, почему они в конце концов гниют в цепях? Я вам скажу почему, хозяин: потому что они ужасно бесшабашные черти. Вот и вся причина, и никакой другой! — Она слегка похлопала хозяина таверны по груди. — Отсутствие дисциплины — вот почему их ловят, мой друг, а у них не хватает ума, чтобы это понять. Вы можете смотреть на меня с удивлением. Ведь для вас идея хорошо дисциплинированного пиратского корабля противоречит здравому смыслу. Но почему? Каждый человек голосует против пирата, каждое государство клянется повесить его, хотя все мы знаем, что эта клятва сдерживается, только если это удобно для государства. Ясно, что необходимость быть осторожным на пиратском корабле выше, чем на любом другом.

Она сделала большой глоток из стакана хозяина.

— Пираты побеждают суда с более или менее дисциплинированными командами, в этом я с вами согласен, — продолжала она. — Зная, что если их схватят, то непременно повесят, они нападают с такой яростью, что обычно это и решает исход дела, притом нападают они на полуголодных и нерешительных людей. Но после ни о чем думать уже не могут, кроме как ссориться из–за добычи да упиваться до бесчувствия. Каждый думает только за себя. Перестают нести вахту, и наступает день, когда на них совсем неожиданно сваливается военный корабль, и, раз–два, они уже болтаются на реях!

Мэри взглянула на хозяина таверны, который внимательно ее слушал.

— А что, ей–богу, на моем корабле, — продолжала она, — дисциплина не будет жестокой, но все же она будет. Я заставлю своих людей понять, что к их же собственному благу подчиняться моим командирам. И еще я заставлю их осознать, что неоправданная жестокость бьет рикошетом по голове пирата, как это было в случае с Оллонэ, французом. Не ожидая никакого помилования, их противники будут драться с отчаянной силой.

— Теоретически это вполне разумно, парень, но не более того.

— И у нас будут зелень и овощи, чтобы уберечь людей от цинги, и, по возможности, свежее мясо, чтобы мне не нужно было то и дело выбрасывать их за борт связанных в мешках.

— Ты брось это, парень! Послушайся моего совета: никогда не балуй простого матроса, — сказал хозяин таверны.

— Старая глупая сказка! — возразила Мэри. — Фальшивая, как лошадь у цыгана. Смерть и ад, я докажу, что это неправильно. Более того, я позабочусь о том, чтобы мы нападали только на иноземные суда, особенно на испанские и французские. Я не буду драться со своими соотечественниками, если только меня к этому не вынудят. По–моему, они бедны, как церковные крысы, и грабить их не имеет смысла. Но доны и лягушатники — совсем другое дело. Да, я лучше буду капитаном экипажа капера, как Дрейк или Морган, чем рядовым.

Мэри завелась на свою излюбленную тему, ту, над которой много думала в последние месяцы. Лицо ее раскраснелось, карие глаза искрились. Она поймала веселый взгляд хозяина таверны, но, как только он приготовился говорить, она глянула ему прямо в глаза, приковывая к себе его внимание.

— Да, хозяин, вы можете смеяться, но я вам скажу, что ни один такой пират еще не плавал по морям, и, конечно же, меня не поймают. Я буду знать еще одну вещь: когда нужно остановиться!

Несколько секунд царило молчание, затем хозяин таверны поднял стакан.

— Ну и ну, что это за ураган в брюках, который ты произвела на свет, Матильда Рид?! — воскликнул он. — Черт побери, я вижу, ты далеко пойдешь, парень, если проживешь достаточно долго! Как работает корабль, знаешь?

— В общих чертах, не больше, — отвечала Мэри. — Я и не собираюсь в этом разбираться. Это может сделать любой дурак, а для меня постараются. Конечно, я могу управлять штурвалом, но я там буду, чтобы вести своих людей, думать и драться за них.

— Ого! У тебя есть идеи, — заметил хозяин таверны. — Бог знает, что из них получится, но лаврам капитана Эйвери грозит опасность.

— Да, читал я и слыхивал об Эйвери и всех других, — сказала Мэри спокойно. — Думаю, я их переплюну.

В этот момент хозяина вызвали из комнаты, и Мэри сидела, глядя на мать и удивляясь, как она могла произойти от такой крохотной куколки. Но эта куколка могла заставить слушать себя и вопрошала визгливым голосом, какого дьявола Мэри приперлась в таверну.