Филип Раш - Леди удачи

— Где мое вино, женщина? — с трудом сумел выговорить он.

— Ничего себе, мне кажется, ты и так уже изрядно выпил сегодня, — ответила Мэри. — Но вот на столе бутылка и стакан для тебя.

Цыган, шатаясь, подошел к столу и выпил содержимое бутылки, пролив большую часть на стол и на пол.

— Не беспокойся, дружище! Тебе не придется убирать за собой, не так ли, малыш! — сказала Мэри.

— Ну а теперь, — проговорил гость, вытирая рукавом рот и направляясь к ней, — как поживаешь подружка?

— А ну–ка, что это еще такое? — резко спросила она, бросив на него испепеляющий взгляд.

— Да брось ты, не строй из себя святую невинность, ведь ты пригласила меня к себе домой не для того, чтобы я сказки тебе рассказывал.

— Только посмотрите, вот вам и еще один недоумок! — воскликнула Мэри. — Неужели все мужчины настолько помешаны на своем мужском достоинстве?!

— Да чтоб ты сдохла в канаве от нищеты и сифилиса! — закричал цыган. — Ты решила посмеяться надо мной, и я проучу тебя за это!

Он бросился на нее, но она тут же перехватила его руку, так что парень оказался совершенно беспомощным. Тогда свободной рукой он выхватил нож, но она остановила его и на этот раз, резко вывернула запястье и нож упал на пол.

— Смотрите–ка, крыса решила показать зубы? — усмехнулась Мэри. — А теперь, похоже, она чувствует себя как маленькая серенькая мышка!

Продолжая сжимать его руки, она стала толкать его к двери, встряхивая при этом так, что зубы у цыгана застучали. Подтащив неучтивого гостя к выходу, она без всяких церемоний вышвырнула его прочь и задвинула засов.

— Ну, хоть какое–то разнообразие, — допивая свое пиво, произнесла она таким тоном, будто ей не пришлось даже подняться от уютного очага.

Эркюль, который все это время молча наблюдал за развитием событий, ничего не ответил.

— Я пойду спать, — зевая, сказала Мэри. — А ты?

— Нет, я еще немного здесь побуду, — ответил он, показывая на стакан, стоявший перед ним.

Мэри задержалась на минуту:

— Лучше бы ты бросил это. Так недалеко и до могилы.

Эркюль в удивлении поднял брови и пожал плечами.

— Кому какое дело до того, что со мной случится? — ответил он.

Спустя три месяца, в феврале 1717 года, Мэри стояла на пристани в Бристоле, наблюдая за плавно покачивающимися на волнах кораблями, вставшими на якорь на реке Северн. Через шесть месяцев после того, как она вышла замуж, ее предсказание сбылось, и Эркюль Постум умер от апоплексического удара, сидя в своем любимом углу. Она сожалела о том, что лишилась такого хорошего компаньона, но, с другой стороны, чувствовала необычайное облегчение оттого, что ей удалось вырваться из сетей скучной и сытой обыденности. Мэри лишь пожала плечами, узнав о том, что муж втайне от нее заложил дом и что от его продажи она получит жалкие гроши, которых ей едва хватит на путешествие до Англии. Она решила сначала навестить мать, известия от которой в последний раз приходили из Бристоля, а потом попытаться устроиться на корабль матросом.

В Англии не было другого более процветающего порта, чем Бристоль, и поэтому на набережных царило оживление. В суматохе и толчее Мэри с восхищением рассматривала прекрасные ростры и сверкающие чистотой, белые палубы высоких парусников, размышляя над тем, какую из них ей придется начищать песком, на какой бизани она будет ломать свои ногти, пытаясь справиться с парусами во время жестокого шторма.

Мэри неподвижно стояла, поставив одну ногу на недавно приобретенный матросский сундучок. На ней вновь была дарившая свободу полюбившаяся мужская одежда: бриджи, жакет с медными пуговицами, толстые шерстяные чулки и белая рубашка из хорошего хлопка, аккуратно застегнутая до последней пуговицы. Коротко остриженные каштановые волосы она собрала в тугой хвостик на затылке.

Наконец, оторвав взгляд от портовых доков, Мэри поставила на плечо свой сундучок и, бесцеремонно толкаясь локтями, стала пробираться сквозь толпу моряков и грузчиков, время от времени спрашивая, как ей пройти к «Ландогер Троу». Ей сказали, что следует перейти через мост, пройти вниз по течению Бакс а потом по Кинг–стрит. Так она оказалась в лабиринте аллей и узких улочек, на которых недавние постройки из котсволдского камня соседствовали с деревянными тавернами и пивнушками. Не один матрос приходил сюда, чтобы немного поразвлечься, а наутро выяснял, что у него на лбу огромная шишка, а кошелек пуст. Но Мэри не пришлось пережить ничего подобного, и поэтому «Ландогер Троу» показался ей симпатичным деревянным домом с окнами, защищенными современными навесами.