Николай Прокудин - Юляшка-Потеряшка находит друзей [СИ]

Тут девочка заволновалась и опять громко зарыдала в голос. Бедный Мерцалкин тоже заплакал, да так горестно, что большая слеза покатилась по мерцающему экрану.

— Чудеса! — воскликнул Якорев. — Плачущий самоходный телевизор! Ну, что с ними поделаешь? Оставим всех?

— Ладно, пусть остаются! — решил капитан.

— Верно, будем по телевизору хоккей и футбол смотреть, — обрадовался боцман. — И как я сразу не догадался!

— Ура!!! — дружно закричали все, включая забывшего о наказании кота.

— Тихо! Не шуметь! Юляшка, марш на камбуз! Кок тебя накормит, а потом получишь у меня маленькую тельняшку! — распорядился боцман. — А с тобой, добрый котик и с этим соней Булыгой я отдельно разберусь.

Миновала первая неделя плаванья. День за днем корабль уверенно разрезал морские волны и преодолевал милю за милей. Теплоход шел, слегка накренившись под тяжестью нескольких тысяч тонн груза. Трюм и палуба были заполнены листовым металлом, скатанным в гигантские рулоны. Крыс в растерянности шнырял по кораблю и не находил ничего съестного. «Эх, не везет нам нынче! Какое же счастье плавать на сухогрузе, перевозящем зерно или картошку! — мечтал он. — А еще бывают такие замечательные корабли, на которых из-за океана привозят сахар, бананы, персики и апельсины».

Крысу повезло родиться на судне, которое возило рис, поэтому детство было счастливым. Затем, подростком, он плавал на лесовозе, а юность прошла на корабле-контейнеровозе. Несколько лет назад судьба распорядилась так, что в южном порту во время стоянки он перебрался на «Жемчужину». Тогда Крыса привлек запах жареной картошки с камбуза, и, балансируя по канату, он с риском для жизни перебрался с грузового причала на палубу незнакомого судна. В результате, наевшись до отвала, он уснул, а пробудившись, заблудился на незнакомом судне и не успел вернуться на контейнеровоз, что и стало главным везением в его жизни, так как покинутый корабль сел на мель, а затем и вовсе затонул.

На новом судне Крыс постепенно освоился, подружился с другими крысами, и все было бы хорошо, но одна беда — нахальный кот возомнил себя полноправным хозяином «Жемчужины». Повзрослевший со временем Василиск разогнал всех сородичей Крыса и дал понять, что никаким крысам, сухопутным или морским, не место на корабле. Только он — кот может дышать свежим морским воздухом на этом судне! И вскоре Крыс остался один.

Вот и сейчас одинокий крысак слонялся по трюму, нюхая стенки корабля, а сам непрерывно крутил головенкой, опасаясь внезапного нападения рыжего хищника. Где-то рядом может в любую секунду появиться кот, и тогда берегись! Как назло, ничего съестного не попадалось. Грызун нашел лишь принесенную сквозняком пустую целлофановую обертку, на которой сохранился только запах сосисок. После уборки на чистой палубе вообще искать было нечего. Грустно вздохнув, Крыс решил сходить в гости к новым знакомым. По лабиринтам вентиляции он пробрался в нужную каюту. Девочка слегка пискнула от неожиданности, когда он запрыгнул к ней на колени и помахал лапкой в знак приветствия. Василиска в каюте не было, и это обрадовало Крыса.

— Привет, серый малыш! — поздоровалась вежливо Потеряшка. — Давно тебя не было видно.

— Да так получилось, вечно какие-то дела и заботы, — ответил, скромно отпустив глаза, Крыс.

— И он говорит! С ума сойти! На этом корабле одни говоруны! А как тебя зовут по-настоящему? — спросила девочка.

— Крыс! Меня все зовут просто Крысом.

— Ну, нет, так дело не пойдет. Это не имя, а какая-то кличка. Понятно, что крыса — самка, а крыс — самец. Давай, я придумаю для тебя красивое имя!

Крыс почесал лапой носик и согласился:

— Валяй, придумывай! А то как-то нечестно: у кота имя есть, у попугая — тоже, а у меня почему-то нет…

Юля подняла глаза к потолку, принялась теребить ухо, задумалась и надолго замолчала. Мерцалкин прервал игру в шахматы с самим собой и с интересом ожидал, как же назовут этого маленького зверька.

— На какую букву хочешь имя? — спросила девочка, растерявшись от множества пришедших в голову красивых имен.

— На букву «А»! — ответил крыс. — Потому что никаких других букв я не знаю.

— Адольф! — брякнул умный агрегат, и на его засветившемся экране появилась фотография малоприятного субъекта с черными квадратными усиками.

— Нет, — возразила девочка. — Мне такое имя не нравится.

— Альфо-о-онс, — произнес Мерцалкин теперь уже томным, женским голосом.