Борис Яглинг - Поход «Северянки»

Тимофей Лукич Плескач - командир соединения подводных лодок Северного флота - очень любил в походе соленые сухарики. Он насыпал ими полные карманы и грыз их, не торопясь и почти не переставая. Поэтому, когда командир гвардейской подводной лодки «Северянка» Логинов приказал коку запастись солеными сухариками, у многих на лодке возникли вполне определенные предположения.

Вскоре эти предположения подтвердились, потому что вестовой пронес в каюту командира хорошо всем известный потертый фибровый чемоданчик. С этим чемоданчиком капитан первого ранга Плескач всегда ходил в море.

Знаменательно было и появление замполита подразделения Орлова.

Орлов пришел на катере еще с утра, снаряженный по-походному.

Командир соединения и замполит подразделения - это было слишком щедро для «Северянки»! Поход предстоял, по видимому, особо ответственный. Каждый из экипажа отлично понимал это, но обычай требовал не подавать виду, что тебе что-нибудь известно.

«Северянка» одиноко стояла на рейде в дальней губе; над ней несся с тоскливым воем неугомонный снежный вихрь, но в кают-компании лодки было почти уютно. Радиорепродуктор мурлыкал вальсы, над столом покачивался оранжевый шар лампы, расписанный китайскими тенями, а вокруг на узеньком красном диване и стульях-разножках разместились шестеро офицеров.

Все они были в валенках, в ватниках и меховых шапках-ушанках. И только на механике Новгородцеве, отличавшемся особым вниманием к своей внешности, была черная с белым кантом форменная пилотка подводника.

В эту минуту механик, ворча, штопал продравшийся носок, его сосед - минер Мельничанский - невозмутимо пришивал пуговицы к кителю. Остальные с ожесточением сражались в увлекательную игру, которую лишенные воображения сухопутные люди называют «домино» и которая на любом корабле именуется «морским козлом».

- Мне жаль вас, дорогой друг, - шутливо заметил Мельничанский, глядя на мучения Новгородцева, штопавшего носок. - Пробоина у вас довольно большая, особенно в пятке. А штопать вы совсем не умеете, товарищ гвардии инженер-капитан-лейтенант, прямо скажем.

- Молчали бы, «специалист»! - отшутился Новгородцев.

Но это не произвело никакого впечатления. Унять Мельничанского было нелегко. Минер подышал на очередную пуговицу, которую собирался пришить, обтер ее о ватник и мечтательно вздохнул.

- Все! - торжествующе возгласил штурман Сахаджиев, ударяя костяшкой по столу. - Считайте «рыбу»!..

- Сорок два, - уныло признались проигравшие, подсчитав очки…

- Работайте, работайте, - покрикивал на них штурман. - А мы будем «сушить весла»…

Выигравшие штурман Сахаджиев и старпом Евсеев декоративно поставили локти на стол и стали болтать руками, согнутыми в кисти. Это означало, что они «сушат весла». Проигравшие Логинов и Орлов принялись «работать» - мешать на столе костяшки. Игра продолжалась.

- У меня был приятель, совторгфлотский капитан, - предался воспоминаниям маленький, неугомонный штурман, поблескивая живыми черными глазками. - Морячина! Весь мир облазил. Как забьет «козла», сейчас книжку достанет и запишет-кого обыграл, при каких обстоятельствах, число и координаты. Бывало, начнет читать эту книжечку - заслушаешься… Ну, а мы долго еще будем болтаться в этой губе?.. «Порожняя» - одно название чего стоит…

- Думаю, что долго не простоим, - успокоил его командир лодки Логинов. Обветренное широкоскулое лицо командира с крепко сомкнутым упрямым ртом могло казаться спокойным и суровым, если бы не лукавство, весело притаившееся в мелких морщинках у глаз. Но глаза Логинова не смеялись - зоркие, пристальные, серые глаза.

- Мы свое дело сделали, а там - как начальство… Девиацию уничтожили, на мерную милю сходили, механизмы в порядке - в любую минуту выйдем, как только прикажут. Я думаю…

В этот момент открылась дверь из центральною поста, и вестовой попросил у Логинова разрешения войти. «Да», - сказал Логинов и умолк. Расспрашивать командира не принято. И поэтому никто не посмел вернуться к интересовавшей всех теме.

- Внизу! - закричал голос с мостика. - Доложите командиру: к лодке идет моторный катер!..