Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

И вот эти книги лежат передо мной на столе в зале Британской Библиотеки. Слегка потертые дорогие переплеты, плотная, чуть пожелтевшая бумага, неровные края страниц…

Когда в начале девяностых годов XVIII века Блай редактировал свои записи, готовя их к публикации, он, как и подобает морскому офицеру и джентльмену, старался — надо отдать ему должное — быть объективным и честно рассказать о плавании «Баунти». Но сегодня мы знаем: в своем «Путешествии в Южные Моря» (1792) дотошный капитан вольно или невольно что-то исказил, а кое-что и утаил. Поэтому только детальное исследование его судового журнала — этого «непричесанного» и немного косноязычного ежедневного отчета, который Блай вел, не задумываясь о последующей публикации, этого сухого «внутреннего» документа, предназначенного для прочтения в лучшем случае архивариусам и лордам Адмиралтейства, плюс сопоставление этого текста с альтернативными, неофициальными свидетельствами Моррисона и Фрайера может дать нам более-менее полную картину того, что происходило на борту «Баунти» по пути на Таити и дальше.

Итак…

«…Воскресным утром 23 декабря 1787 года мы вышли из Спитхэда и, пройдя скалы Нидлз, взяли курс в пролив, движимые свежими порывами восточного ветра. После полудня один из матросов, убирая верхний парус на грот-мачте, сорвался с рея, но к счастью спасся, ухватившись в падении за мачтовую подпорку. Ночью ветер окреп до сильного шторма…».

Так капитан «Баунти» описывает самое начало плавания.

Первый же день — и чуть было не произошел несчастный случай. Фамилию сорвавшегося матроса мы так и не узнаем (скорее всего, это был кто-то из неопытных новичков), но ему, бесспорно, очень повезло. На парусных судах падения с вант случались часто, и, если человек, пролетев не один десяток метров, ударялся о палубу — его ждала верная и мучительная смерть. Провидение словно продолжало намекать о чем-то экипажу переименованной «Бетии», но моряки на такие мелочи внимания не обращали.

Дальше — больше. Рождество омрачилось тем, что штормовая волна смыла в море несколько бочек с еще свежим пивом. Стихия не унималась еще четыре дня, постоянно заливая трюм и основательно подпортив корабельные запасы хлеба. Однако 29 декабря погода заметно улучшилась, шторм утих, и выглянуло солнце. Новый 1788 год экипаж встретил в хорошем расположении духа, идя на всех парусах под устойчивым северным ветром.

В 9 часов утра субботы 5 января «Баунти» приблизилась к главному острову Канарского архипелага — Тенерифе. Команда имела возможность созерцать, как пишет Блай, «примечательный мыс, напоминающий лошадиную голову с отдельно торчащими ушами». На следующее утро судно стало на рейде неподалеку от того места, где сейчас находится морской порт Санта-Круз де Тенерифе.

Блай: «Как только корабль бросил якорь, я послал офицера (м-ра Кристиана) нанести визит губернатору и известить его о том, что я намереваюсь войти в порт для пополнения запасов и ремонта…». Так впервые в своей книге Блай упоминает Флетчера Кристиана.

Примечательно, что ответственную и деликатную миссию — договариваться с местными властями — Блай поручил не второму лицу на корабле, своему официальному заместителю, опытному штурману Фрайеру, а его молодому помощнику. Своему протеже, ученику и другу. Еще одно красноречивое доказательство того, как Блай доверял тогда Флетчеру Кристиану. В ту пору взаимоотношения испанцев и англичан были далеки от идиллии, и от парламентера требовался определенный дипломатический такт.

Кристиан справился с заданием блестяще. Губернатор Тенерифе его превосходительство маркиз де Брачефонте не только великодушно разрешил экипажу «Баунти», минуя карантин, высадиться на берег и заняться закупками практически без ограничений, но и гостеприимно пригласил британских офицеров в свою резиденцию на товарищеский ужин.

На следующее утро, в понедельник 7 января, удовлетворенный Блай отдал распоряжения относительно ремонта судна и пополнения запасов, а также отправил вглубь острова ботаника Нельсона — исследовать местную флору и фауну.

Тенерифе — наши дни

«Баунти» простояла в порту Санта-Круз пять дней. За этот срок судно, потрепанное рождественскими и новогодними штормами, привели в порядок, а также закупили необходимый провиант: свежую пресную воду (по пять шиллингов за тонну) и огромное количество прекрасного вина, «не хуже лучшей лондонской мадеры» (10 фунтов за бочку, всего 863,5 галлонов).