Михаил Чурин - Море зовёт! Записки капитана Мишина.

Было это в середине восьмидесятых годов теперь прошлого столетия, когда Андрей работал вторым помощником капитана, был молод, полон сил, молодого задора и нахальства. Судно, на котором тогда работал Андрей Коротков, только что отшвартовалось у причала Рижского элеватора. Трюмы были открыты, ждали представителей Государственной хлебной инспекции для получения разрешения на начало выгрузки. В каюту Андрея, который час назад заступил на стояночную вахту, позвонили, вахтенный матрос сообщил, что на борт прибыл представитель ГХИ, и почему то захихикал. «Чего смеёшься?» – задал вопрос вахтенный помощник капитана. «Сами увидите», – был ответ. Андрей накинул теплую куртку и вышел из своей маленькой, но очень уютной каюты. Пока он шел по коридорам надстройки теплохода, в глазах у него уже сложился образ проверяющего: это была, по его видению, женщина, даже очень преклонного возраста, толстая, неуклюжая, которая и по трапу-то подняться может только с помощью вахтенного матроса, или это мог быть испуганный совсем молодой парень. Он представлялся ему обязательно в огромных очках с толстыми линзами, и они, всего скорей, и могли быть причиной веселья у вахтенного матроса. И пока шел, он уже подготовился и настроился к совместной работе с такими «проворными» горе-специалистами. С эти настроем он и вышел на главную палубу к судовому трапу. У крышек третьего трюма Андрей обнаружил матросов, обсуждающих какой-то важный вопрос, среди них был и третий механик Виктор Закурин, вызванный на палубу для работы с люковыми закрытиями. Присмотревшись, Андрей понял и причину веселого оживления и причину наличия толпившихся членов экипажа на главной палубе. Причина была проста: среди собравшихся молодых людей стоял представитель ГХИ, но это оказалась не пожилая женщина или молодой парень в очках с толстыми линзами. У трюма стояла совсем растерявшаяся, еще совсем юная на вид девушка, которая, казалось, была не готова дать отпор чрезмерному вниманию к собственной персоне. Второго помощника удивило само присутствие этой маленькой робкой девушки на судне у грузовых трюмов, он обратил внимание на её аккуратные ножки, на которых красовались уж совсем маленькие, но какие-то очень интересные крохотные туфельки. Это выглядело противоестественно и никак не сочеталось с грубыми рабочими сапогами и ботинками матросов. Андрей подошел к работнику порта и представился: «Второй помощник капитана Коротков». На него смотрели большие серые девичьи глаза с надеждой на спасение, гостья произнесла: «Инспектор ГХИ Елена Сидорова». Андрей двумя элегантными фразами как-то сразу осадил третьего механика, а матросов отправил на объекты их работы. Андрей забрал инициативу в свои руки, теперь они могли приступать к процедуре забора проб привезенного зерна.

Выяснилось, что Елена только устроилась на работу и на судно вышла в первый раз. Она совершенно была не готова к такой её встрече на борту судна. Не совсем она была готова и к выполнению своих обязанностей по забору проб зерновых. Этот вопрос Андрей взял на себя, отправив в трюм вахтенного матроса, а сам в это время заменил его у трапа. Матрос, по колено увязнув в зерновых кучах, с трудом перемещался в трюме, втыкал в зерно длинное приспособление для забора зерна, выполняя команды молодого инспектора.

Андрей помог Елене упаковать пробы в специальные контейнеры. Они разговорились, Лена благодарила Андрея за оказанную, как ей казалось, огромную помощь. Елена ему понравилась, молоденькая, очень приятная девушка, казалось и очень скромной – совершенно не хотелось с ней расставаться. Андрей помог ей спуститься по весьма крутому судовому трапу и пошел её проводить. Так как он был все же на вахте, он сопроводил её только до бака судна, дальше отойти от судна он не решился. Андрей поставил контейнеры с пробами на причал и взялся рассказывать какие-то, как ему казалось, интересные истории из флотской жизни. Елена немного постояла для приличия и заторопилась в свою контору, где ждали образцы привезенных зерновых. К тому времени Андрей, совершенно осмелев, неожиданно для себя и тем более для неё предложил вечером прогуляться по городу.

Елена как-то странно тогда на него посмотрела, немного наклонив голову, и спокойна ответила: «Хорошо, я согласна».

Андрей Викторович помнил, как он с трудом достоял вахту, приоделся и вышел в город. Встретившись у проходной порта, они решили погулять в исторической части города. Побродили по набережной, сходили к собору Петра. Затем посидели в одном из многочисленных аккуратных рижских кафешек. Он много говорил: рассказал о службе в их компании, рассказал о своих родителях, о своей учебе, о друзьях, о своих увлечениях. Лена молча слушала, а затем произнесла: «Коротков, какая у тебя интересная жизнь, какая интересная работа, а мне и рассказать нечего». Но все же Андрею удалось собеседницу разговорить: выяснилось, что она не коренная рижанка, приехали они в Ригу уже достаточно давно, когда её отец получил новое место службы, он был у неё военным. Затем он пошел её провожать. И уже у подъезда её дома Андрей выпросил встречу на следующий день.