Геннадий Семар - Океан. Выпуск шестой

— Так что, Йордан, Найден, Любен, Димо, Тодор, ступайте к своим, а то здесь вконец изведетесь. Советую, ступайте. Но, — лейтенант предостерегающе поднял палец, — если кто-нибудь из ваших братушек упрекнет, что вы не были под Старой Загорой и на Шипке, не стесняясь ответьте, что они, братушки, прошли через Дунай по готовому мосту. А мы ради этого моста кипели в Дунае, как ерши в рыбацкой ухе, и, может, еще придется кипеть. Без этих мостов не было бы ни Старой Загоры, ни Шипки и нечего было бы думать о победе.

Перед отбоем, как всегда, старший унтер-офицер Хлудов доложил, что вечерняя поверка проведена, больных четверо, в нетях никто не числится, и замялся.

— Что еще у тебя, боцман?

— Там все пятеро болгар стоят, что-то надумали.

— Пусть войдут.

Вошли все пятеро. Вылчев сказал:

— Так что, ваше высокоблагородие, Михаил Федорович, мы решили так. Три уходят, два остаются. А кто… — Йордан вынул из кармана пять бумажных трубочек, пояснил, чтобы каждый на бумажке написал свое имя, затем снял бескозырку, бросил туда бумажки и протянул лейтенанту, сказав, что первые трое уходят.

Никонов запустил пригоршню в бескозырку, выгреб все оттуда, потом вынул записную книжку, вложил в нее развернутые бумажки, заметив:

— Так будет справедливо, а мне факсимиле на память. — И повернулся к боцману: — Они все уйдут после завтрака. Должны быть вооружены и экипированы так, чтобы не было стыдно за наш отряд и его боцмана. Коку передай, чтобы на дорогу приготовил, как надо.

После завтрака отряд построился по большому сбору. Перед строем стояли все пятеро с матросскими парусиновыми мешками, обвешанными трофейным и только что подаренным оружием. Лейтенант вручил Вылчеву препроводительную на имя генерала Столетова, а каждому — рекомендации, произнес короткую речь, попрощался с каждым и добавил:

— Знаю вас в деле, от себя скажу: берегите себя. Да, берегите себя, не для себя, а для Болгарии. После войны ей нужна будет своя армия и флот. Ну, с богом!

И они ушли, поблескивая оружием, окруженные ватагой весело галдящих товарищей, и каждому из них казалось, что были дружны они невесть с каких давних времен.

Они уходили туда, где над Балканами, над Стара-Планиной зловеще нависали тяжелые снеговые тучи. До конца войны оставалось еще пять тяжелейших месяцев.

Игорь Перетрухин после окончания школы юнг служил со мной в одном дивизионе тральщиков Северного флота, а потом, в феврале сорок четвертого, был переведен в дивизион торпедных катеров, который тоже входил в наше соединение охраны водного района Главной базы СФ — ОВР. Это было в конце сорок третьего года, а в новом сорок четвертом, в марте месяце североморские катерники вошли в состав только что созданной бригады ТК, стали самостоятельным соединением. Там, на катерах, он изменил своей профессии боцмана и стал комендором двуствольной пушки «швак». Дело в том, что на ТК-114 уже был боцман — наш однокашник и земляк Игоря, свердловчанин Леонид Светлаков. И третий юнга на этом катере — моторист Николай Ткаченко. Всем ребятам к этому времени уже присвоили воинское звание — краснофлотец. С нас стали спрашивать службу полной мерой, как со старых и бывалых моряков, но еще по привычке называли юнгами.

…Пятнадцатое сентября сорок четвертого года. Раннее утро. Еще с вечера минувшего дня отряд торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга В. Федорова находился в море. По данным нашей разведки у норвежских берегов должны появиться немецкие корабли. Прошло несколько часов, но конвоя все не было и не было. Надо возвращаться в базу. У торпедных катеров малая автономность плавания. Ограничивало горючее. Но вдруг комдив Федоров услышал свои позывные…

— Вижу конвой, — доложил командир авиазвена. — Четыре крупные цели у берега. Мористее — сторожевики, тральщики, катера. Атакуйте. Поддержим!..

В районе Сак-фьорда летчики обнаружили около двадцати кораблей и транспортов противника.

Немецкие артиллеристы, находившиеся на высокой прибрежной скале, следя за самолетами, приметили и советские катера. Один из снарядов плюхнулся за кормой 114-го, а через долю секунды — прямо по носу разорвался второй… Третий снаряд, подняв высокий столб воды, разорвался в нескольких метрах от борта.

Комендоры замерли у своих пушек и пулеметов. Волна раскачивает катер, швыряет в лица моряков колючие брызги. Игорь Перетрухин в который раз, на всякий случай, проверил свой «швак». Оружие готово к стрельбе, он его опробовал еще при выходе из базы. Теперь от умения и отваги его хозяина зависело многое. Для Игоря наступил час серьезных испытаний: по сути дела, это был его первый настоящий бой.