Галина Гусева - Морские рассказы

Попутно мы с Борисом устраиваемся на работы (надо по приезду домой расплатиться с долгами): Бориса Минай пристроил к своему приятелю в строительную бригаду. Меня через газету, с большим трудом, продали в семью ухаживать за двумя детьми и убирать в доме. Я здесь и живу на 7-ом этаже высотного здания в квартире, из окна которой через Гудзон простирается вид на Манхеттен. Борис живёт у этого самого приятеля Миная. Ему повезло с жильём. Гораздо хуже его напарнику – тот живёт в ванне в строящейся ими же квартире. Это беженец, три года назад приехавший сюда на заработки. В России был инженером-электронщиком, здесь кладёт кирпичи по 10–12 часов в день без выходных. Живёт здесь нелегалом, виза давно просрочена, если сунется в Россию, то уже никогда не вернётся сюда. Сколько ещё ему жить в ванне – не знает.

По выходным мы все встречаемся на яхте и продолжаем приостановленные на неделю работы, вечерами делаем пробные выходы в море.

Яхта «Камертон» американской постройки однотонного класса оборудована авторулевым, GPS, радаром (совмещены между собой и репитер выведен на рулевую колонку), SSB и УКВ (по УКВ в Америке существуют помимо множества платных, два бесплатных канала, сообщающих прогноз погоды) и другими приборами. Внутренняя планировка «Камертона» идентична планировке нашего «Форварда».

В отличие от нашей, спортивной, «Камертон» – круизная яхта, отделана тиком. Зимой яхта стояла в Нью-Джерси (ближе к дому и дешевле) сверху по Гудзону, после спуска яхта имеет место в Бруклине, на Coney Island, в клубе под названием «Bays Marina Bay».

Место выхода из этого клуба прямо в океан называется «Sea Gate» – морскими воротами. Этот клуб примечателен своим расположением и своими низкими ценами (3 $ в сутки, в то время как в дорогих по 75$), потому как не обустроен. Правда, там имеются крепкие бона, вода, электричество и сарай с «удобствами» – т. е. всё для первой необходимости. Из моря вход – ориентир на две трубы и разрушенное два года назад ураганом здание. Таких зданий у нас полно, хотя ураганов такой разрушительной силы, кроме революции, у нас не было.

25.05.99, вторник.

У Миная сегодня всего один клиент. Он предложил мне проехаться с ним.

Старичок пенсионер, которому Минай настраивал рояль, увидел меня в окно и пригласил в дом, угостил кофе. До этого, сидя в машине, я изучала «Windows – 98 для «чайников». Помня Минаев наказ максимально использовать свои познания в английском для его расширения, я смело начала общаться.

Когда любезный хозяин дома спросил меня, как называется самый большой музей в Санкт-Петербурге, я ответила: «Windows Palace» вместо «Winters Palace», на что Минай мне заметил: «Чайник, читай английский разговорник, а не трактат по компьютеру».

И мне тут же вспомнились стихи И. Губермана, так почитаемого в Америке:

04.07.99, воскресенье.

Сегодня в Америке День Независимости. Это самый большой государственный праздник.

Мы на яхте. Жара – 100° по Фаренгейту (минус 32 делённые на два = 34° по С). Готовимся к выходу.

Подъехали друзья Миная и Милы – Галина и Борис (удивительно редкие имена в русской Америке!) и ещё одна пара питерцев, у которых в клубе «Нева» стоит половина яхты (другая принадлежит приятелю). Эти двое последних – оба врачи, занимали видное положение в институте ОТТА, выиграли при помощи своих друзей гринкарту и приехали всем семейством сюда. Вот уже два года не могут найти себя: она получает мизер по уходу за бабулькой, он сторожит товары в магазине. Зато их дети, быстро изучив язык, чувствуют себя здесь как рыбы в воде.

Мы идём под гротом и стакселем. С паруса на нас слетает поток жаркого воздуха. Внутри яхты духота. Пройдя в галфвинд до «Verizano Bridge» (мост между Бруклином и Стэйт Айландом), приводимся и некоторое время идём в бейдевинд, вдоль корабельного фарватера, по которому дует пассажирский лайнер современного дизайна утюгообразного вида. Затем поворот оверштаг, уваливаем до галфвинда правого галса и летим к пляжу, вдоль которого тянется Брайтенбич. Здесь наше излюбленное место. Тормознувшись, мы бросаем якорь и прыгаем все за борт. Правда, я тут же вылезаю: хоть акулы в этих краях и не частые гости, но всё же заглядывают сюда, а попасть им на ланч охоты нет.

Готовим барбекю (B.B.Q.). А дальше: сухое вино, песни, анекдоты и, наконец, обещанный праздничный салют. За бортом плещется рыба. У Бориса просыпается спортивный азарт. Он забрасывает спиннинг. Ловким движением он подцепляет со дна ракушку причудливой формы. Гордый своим уловом он запускает блесну по новой и ловит на этот раз… Миная. Тому явно не нравится ловиться на крючок. Он, ласково улыбаясь Борису, шепчет что-то про близкую родственницу. На этом рыбалка заканчивается, мы идём в клуб. Спать я ложусь прямо на палубе, но уснуть сегодня не суждено: на соседнем боне веселится компания не то мексиканцев, не то полинезийцев (народ очень эмоциональный), которые умолкают только на рассвете.