Селия Рис - Пираты

Где-то в недрах туманного облака возникло, медленно разгораясь и распространяясь вширь, розоватое свечение. Один из вахтенных матросов по фамилии Лоусон перегнулся через поручень, всматриваясь в туман, и внезапно заорал во всю глотку:

— Смотрите! Корабль справа по борту! Это чертов «Летучий голландец»!

Он тыкал дрожащей рукой прямо перед собой. Лицо его перекосилось от ужаса, а стоявшие рядом матросы шарахнулись в стороны, как от прокаженного. Все знали, что первый, кто заметил корабль-призрак, обречен на скорую и верную смерть.

В клубящейся белой мгле образовался просвет, в котором отчетливо обрисовался темный, как южная ночь, силуэт, похожий на вырезанный из плотной бумаги детский кораблик. Неизвестное судно с минуту шло параллельным курсом, потом переменило галс и устремилось прямо на нас под всеми парусами, быстро увеличиваясь в размерах и демонстрируя недвусмысленное намерение протаранить наш правый борт.

— Это проклятый призрак! — снова завопил Лоусон. — Сам дьявол надувает ему паруса! А у нас полный штиль!

Взоры присутствующих непроизвольно обратились на мачты и реи, с которых по-прежнему безжизненно свисали мокрыми тряпками неподвижные полотнища парусов. Черный корабль приближался. Уже можно было разглядеть фигурки людей на палубе и вантах. Когда-то его паруса были такими же черными, как корпус, но под воздействием солнца, морской соли и тропических ливней приобрели зловещий окрас цвета запекшейся крови. Мы замерли в ожидании, но ничего не происходило. Никто не отдавал приказов, никто не бросался заряжать и выкатывать орудия… Как будто всю команду разом охватило полное оцепенение. Винсент первым очнулся от странного наваждения и послал за Брумом. Капитан выскочил на шканцы полуодетый, на ходу заправляя рубашку за пояс штанов. Сразу оценив ситуацию, он распорядился срочно ставить все паруса и готовиться к развороту.

— Право руля! Живее! Да крути же, крути, что стоишь, как вареный?! — орал он на рулевого, испуганно вцепившегося побелевшими пальцами в штурвал. — Если не отвернем, он проломит нам борт!

Натужно скрипя, наш корабль начал очень медленно поворачиваться навстречу противнику, но даже невооруженным глазом было видно, что мы не успеваем.

— Ничего не получается, сэр! — крикнул рулевой. — Без ветра ничего не выйдет!

Черный корабль заходил с подветренной стороны, что давало ему дополнительное преимущество. Мы же безнадежно топтались на месте, не в состоянии даже уберечь от тарана свой беззащитный правый борт. Положение было отчаянным, а тут еще в довершение всего носовая пушка противника вдруг окуталась дымом, выплюнув в нашу сторону увесистое ядро, шлепнувшееся в воду с очень небольшим недолетом.

— Канониры! К орудиям! — закричал капитан. — Задайте им жару! — Он обернулся к Винсенту: — Не разобрал, чей это вымпел?

— Просто черное полотнище. Без девиза. Никогда о таком не слышал.

— Ладно, после разберемся. Распорядись поднять наш. Ничего, сейчас мы им покажем! — хорохорился Брум. — Не на того напали! На всю жизнь зарекутся с нами связываться! — Он повернулся налево, окинул взглядом пушкарей, застывших у заряженных орудий с зажженными фитилями в руках, и повысил голос: — Канониры! Приготовиться!

— Стойте! — Я изо всех сил вцепилась в его руку, чтобы он не мог дать отмашку для команды открыть огонь. — Подождите стрелять!

— Чего ждать-то?! — рявкнул на меня Адам. — Пока они нас на свой бушприт, как на вертел, насадят?

— Да нет же! Смотрите!

Привязанная к основанию бушприта черного корабля точеная фигурка Минервы навсегда запечатлелась в моей памяти. Плененная, но по-прежнему неукротимая, с высоко поднятой головой, она готова была без страха принять любую участь, уготованную ей судьбой.

Корабль Бартоломе продолжал двигаться прежним курсом, угрожая протаранить нас уже в ближайшие полминуты, и в этот миг произошло чудо. Ветер неожиданно стих, и паруса цвета ржавчины опали и обвисли дряблыми складками, точь-в-точь как наши. Противник резко потерял ход и уже не летел, а едва заметно скользил по волнам, все еще сокращая расстояние между нами, но уже потеряв разгон и мощь, необходимые для эффективного тарана.

Позже я не раз задумывалась, а был ли ветер? Или прав был Лоусон, и бразильцу в самом деле помогали какие-то потусторонние силы? Я до сих пор не знаю ответа, хотя, возможно, найдутся среди ученых умов такие, кто сумеет подвести под это необъяснимое явление вполне логичное и естественное обоснование.