Святослав Чумаков: Восточнее Хоккайдо

Кто-то подобрался, лег рядом.

— Я воду всю откачал. — Это был Игорь.

— Так это тебя разбудил? Прости.

— У меня силы есть.

— Знаю, что есть. Но береги их. Тебе надо беречь их больше всех.

— Я как все, — упрямо сказал Игорь.

— Ты не прав. Понимаешь, я могу умереть, любой может умереть. Но ты обязан выжить. Понимаешь, обязан.

— А зачем одному?

— И ты упал духом? Нельзя падать духом.

— Нет, я хочу жить. Но я один не справлюсь со шлюпкой. Я один ничего не могу с нею сделать.

— Один не останешься. Я верю… — У Олега Константиновича сейчас не было сил прогнать Игоря снова под брезент. Он был рад, что кто-то рядом, а значит, не вернутся галлюцинации — освещенный яркими огнями порт и сияющий лайнер. Он продолжал говорить: — Ты выживешь и когда-нибудь сможешь рассказать тем, кто родится после войны, что с нами было. Что вот была такая подлость во время войны. Была охота на мирные суда. Удар из-под воды и трусливое бегство с места убийства. Хотя мог и не убегать, потому что никакой следователь долго еще не будет искать преступника, следы преступления. Но преступление не может быть бесследным. Вот и здесь: мы след и мы — свидетели. Мы будем нужны, когда придет победа, А ты будешь нужен, когда я стану совсем старым и, может быть, что-то забуду.

— Вы верите, дядя Олег?

— Твердо верю. И знаешь, если у тебя действительно есть силы, если ты совсем не замерз, побудь со мною. Скоро рассвет, и я могу забыться. Я могу пропустить встречный корабль.

— И вы знаете, что он скоро будет?

— Верю, что будет. Если бы не верил, может быть, уже умер.

Когда занялся тусклый рассвет, Соколов заполз под брезент, в духоту, влагу, но все же там чуть теплее. Рядом полулежал, плотно прижавшись, Игорь. Прежде чем выключилось сознание, Соколов подумал: “А кто там сейчас на руле и кто впередсмотрящий?” Но впервые за все это время у него не хватило ни сил, ни воли отодвинуть край брезента и посмотреть, кто там на носу и корме. Кто там на вахте?

Потом ему почудился гудок, густой, низкий, почти такой, как у “Ангары”. Но он решил, что это снова галлюцинации, а может быть, просто сон.

Из рапорта начальнику Дальневосточного пароходства от капитана парохода “Индигирка” Петрова И.В.:

“Настоящим ставлю вас в известность, что на переходе из Сан-Франциско во Владивосток при подходе на траверз пролива Лаперуза прямо по курсу увидел буруны. Изменив курс, примерно через 30–40 минут обнаружил по курсу шлюпку с вооруженной мачтой. Обойдя шлюпку два раза, не обнаружил никого, кроме раскрытых банок с неприкосновенным запасом и на кормовой части какой-то возвышенности, покрытой брезентом.

На третьем заходе подал один длинный гудок. На шлюпке открылся брезент, под которым находились люди, сообщавшие, что это часть команды с парохода “Ангара”, оставшаяся в живых. На четвертом заходе, прикрыв шлюпку, подошел к ней вплотную, поднял на борт одну женщину, одного ребенка, как выяснилось, пассажира тринадцати лет, и одиннадцать человек мужчин. Всем поднятым на борт была немедленно оказана медицинская помощь”…