Френсис Брайан - Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ

– А Молтби? Какое ему дело до всего этого?

Дядюшка Амброуз рассмеялся и потер руки.

– Ага, Джим! Этот вопрос – радость адвоката! Знаешь, почему Молтби преследовал Грейс, желал ее смерти? Желал смерти Тейта? Желал смерти маленького Луи?

– Так скажите же мне, дядя! – Я почувствовал, как нарастает во мне раздражение.

– Тут опять дело в законе о майоратном наследовании, Джим. Женщина не имеет права наследования майората. [32]Поначалу Молтби, двоюродный брат Уильяма и человек с весьма скудными средствами, получил от него, как я полагаю, обещание дарственной на какие-то земли, если поможет ему в любом тайном предприятии ради обретения титула и родовых имений. Но когда Уильям погиб на вашей дороге, – кто тогда следующий в роде после маленького Луи?

– Молтби!

– Верно, Джим! Это вдвое усиливало необходимость для Грейс отыскать единственного на свете свидетеля.

– Но, дядя! – воскликнул я. – Игра окончена! Тейт мертв. Все оказалось ни к чему. Он теперь не может ничего засвидетельствовать. – В гневе я ударил кулаком по поручню.

Амброуз улыбнулся мне странной, какой-то замедленной улыбкой.

– Пока ты был вдалеке, в своем столь несчастливом путешествии, я попытался рассуждать предусмотрительно, Джим. Я подготовил письменное показание, а Тейт его подписал. Вот почему Грейс так отчаянно стремилась его освободить. Я же это показание и заверил.

Наконец-то я узнал почти все и поблагодарил дядюшку, хотя меня несколько рассердила его просьба не обсуждать все это с Грейс.

– Дядя, но почему же она ничего мне не рассказала об этом?

– Она стыдится, Джим. Я не раз говорил ей, что она не должна…

– Стыдится?! Чего же здесь стыдиться?

– Думаю, ей стыдно, что ты мог подумать, что Тейт – отец Луи. Отсюда и стыд, что ты мог подумать так уничижительно о ее…

– Но, дядя, – прервал я его, – если бы я думал о ней уничижительно, стал бы я предпринимать такие усилия?

– Людям свойственно делать странные выводы, Джим. Грейс ничем от таких, как мы с тобой, не отличается.

– Но я не могу бесконечно откладывать разговор с ней. Я столько должен ей сказать.

– Джим, погоди, пока не отдохнешь и не наберешься сил. Ты все выполнил превосходно.

– Так что наш юный Луи теперь герцог Бервикский?! – Я рассмеялся. – Ах, как приятно мне будет называть его «ваша светлость»! О да! [33]

Дядюшка рассмеялся в ответ:

– Мы так и знали, что ты это скажешь, Джим!

– А его титул и все прочее, вступление в наследство, родовые имения – все это теперь уже в безопасности, или – будет в безопасности?

– Вне всяких сомнений, Джим.

Я расстался с ним, весьма довольный результатами беседы, но с чувством какого-то беспокойства, которое приписал собственной усталости. И, прежде чем спуститься вниз, сказал Амброузу:

– Дядя, я не смог бы ничего сделать, если бы не благоразумие, которое вы несете с собой. Если бы не ваши забота и опека.

Он просиял. И надо сказать, что из всех нас он выглядел менее всего утомленным: на самом деле можно было бы подумать, что он отправился в Южные моря, чтобы поправить здоровье.

Практические подробности нашего плавания домой изложить нетрудно, хотя здесь было много печального. После схватки капитан Рид распорядился, чтобы тела убитых зашили в парусину в соответствии с морскими традициями, и, прочитав отходную по усопшим на море, он осуществил массовое захоронение тел в водную могилу: Молтби, Тейт, Генри Иган, краснолицый пьяница, погибшие «джентльмены» и многие другие, чьих имен я никогда не слышал. Капитан помолился и за горбуна – Распена, как мне показалось, с чуть заметным раздражением. Ему помогал тощий секретарь Молтби, прочитавший несколько молитв по-французски. Он, этот секретарь, обратился к капитану с официальной просьбой спустить его на берег при первом удобном случае, и капитан пообещал его просьбу рассмотреть.

Мне снова стал прислуживать Вэйл. Я заболел – не тяжело, но достаточно серьезно, чтобы слечь в постель в лихорадке, продлившейся три дня. Вэйл сообщал мне о том, что происходит на судне, включая и рассказы о спорах между капитаном Ридом и Сильвером. Меня смешила сама суть этих споров.

Кристмас, наш кот из гостиницы «Адмирал Бенбоу», стал испытывать к попугаю Сильвера смертоубийственный интерес, и кэп Флинт то и дело верещал на весь корабль, раздражая капитана Рида. Я же втайне аплодировал Кристмасу – он ведь на моей стороне, думал я. Кроме того, капитан Рид не разрешал Сильверу запереть Кристмаса где-нибудь подальше, возражая, что Долговязому Джону должно быть лучше других известно, что кот на корабле приносит удачу.