Александр Тестов - Остров в наследство

– Что с ней? Посмотрите там…

– Она…

Последовали шлепки по щекам, тормошение за плечи…

– Она…

– Скорую! Звоните же кто-нибудь, – режиссер вскочил с места.

– В гримерку! Ее надо отнести в гримерку…

– Мужчины, ну делайте же что-нибудь!

Бесчувственное тело отнесли в маленькую гримерку. Народ испуганно суетился. Кто-то убежал за водой, нашатырем. Кто-то звонил в неотложку. А кто-то пошел курить…

«Скорая помощь» приехала на удивление быстро. Двое мужчин в бирюзовых халатах, спешно вошли в гримерку.

– А где же больная?

Следом протиснулся режиссер, обвел взглядом пустую комнату и, обернувшись к толпившейся у дверей труппы, неуклюже спросил:

– Куда она делась?

Возвращение было мучительным.

Ужасно болела голова. Кажется, именно от этой боли она и очнулась. Ощутимо подташнивало. Неужели сотрясение мозга? Лежать было неудобно. С одного боку – холодно, другой просто обжигало жаром. Спиной девушка ощутила какую-то неровную поверхность… что-то вроде видавшего виды дачного тюфяка, который настолько слежался, что, в конце концов, его решили выбросить. Пахло отвратительно: словно рядом свалили полцентнера заношенных мужских носков. А еще ей вдруг мучительно захотелось почесаться. Тело зудело. Да и голова, похоже, тоже.

Она осторожно приоткрыла глаза.

Полутьма. Прямо перед глазами низко нависал потолок: деревянный, но не покрашенный, а скорее – закопченный. Как будто тут несколько лет смолили дешевые папиросы или топили «буржуйку».

Она сделала попытку оглядеться.

Помещение было относительно небольшим и холодным. Его очень плохо освещала одна-единственная лампа, подвешенная над входом. От него шел узкий проход, а по обе стороны, на грубо сколоченных деревянных топчанах, едва прикрытые тонкими одеялами и каким-то тряпьем, лежали люди. Много людей. Иногда – по двое на одной постели. Двое или трое метались в жару, бредили. А одна, похоже, пожилая женщина со спутанными волосами лежала неестественно спокойно. Ее глаза были широко открыты и, не мигая, смотрели в потолок.

И запах, это чудовищный запах…

Больница? Уж скорее это была какая-то ночлежка для бомжей. Девушка осторожно повернула голову и отшатнулась: она тоже была не одна. Постель не первой свежести, в желтых пятнах мочи и, похоже, засохшей рвоты с ней делила какая-то старуха. Именно от нее исходил такой жар. Седые волосы были мокры от пота, а от виска на подушку медленно двигалось… двигалась… Когда девушка поняла, что именно ползет по волосам старухи, ее вырвало прямо на вытертое до дыр одеяло. Испустив слабый стон, она снова провалилась в забытье. Первый раз в жизни она увидела живую, настоящую вошь и такую крупную, что это зрелище сразило ее наповал.

Дверь открылась, и в комнату вошли, а вернее, протиснулись двое. Высокая худая дама с желтоватым цветом лица и тремя грубыми рубцами на лбу, в бесформенном сером платье и переднике, голову ее венчал белоснежный, накрахмаленный чепец. Вторым был молодой человек в черном, без парика, с вместительной сумкой через плечо. Он с порога оглядел помещение и сразу же заметил неестественную неподвижность одной из пациенток.

– Вторую койку можно освободить, – негромко сказал он, – эта женщина скончалась.

Его спутница кивнула и перекрестилась, не проявляя никаких эмоций.

– Мистер Джаспер – это оспа? – только и спросила она.

– Оспа, – кивнул Джаспер, – сколько человек здесь сейчас?

– Без умершей – два десятка. Думаете, никто из них не выживет?

– Если больные оспой будут лежать вперемешку с теми, кто сломал ногу или просто ослаб от голода, то, конечно, шансов у них мало, – произнес молодой ученик доктора.

– Что делать, – пожала плечами женщина, – это бесплатная больница для бедных, она существует на те средства, которые скапливаются в церковной приходе. У нас нет возможности разделить больных оспой и остальных.

– Значит, у гробовщика будет много работы, – философски изрек Джаспер и начал обход. Делал он это умело, но быстро и достаточно небрежно: касался лба, трогал запястье, смотрел зрачок, кивал и шел дальше. Его ассистентка несла лампу, чтобы Джасперу было удобнее.

Дойдя до койки, где, плотно прижавшись друг к другу, лежали старуха и молодая белокурая девушка, Джаспер вдруг замер и не мигая уставился на одну из пациенток.

– Кто она? – глухо спросил Джаспер, – откуда?

– Девица? Ее принесли почти три дня назад. С тех пор она не приходила в сознание. Сначала мы думали, что это какая-то леди. Платье, украшения, прическа…