Юрий Тарский - Испытание огнем

Завтракаем в кают-компании вместе с моряками “Ангарска”. (Они стараются развлечь нас — как-никак гости, — даже пытаются шутить, но мы чувствуем: нервы напряжены у всех.)

— Вот гады, в мирное время приходится ходить, как в войну, в конвое! — не выдерживает самый молодой из присутствующих, третий штурман. Под укоризненными взглядами товарищей он краснеет и, опустив очи долу, замолкает.

— Мы не из пугливых, нас на бога не возьмешь! — негромко говорит пожилой стармех. — Так что не переводи зря кровь на воду, Виталий. Не пугай наших гостей.

После завтрака поднимаемся на мостик. Знакомимся с капитаном. Он до боли сжимает каждому из нас руку, коротко представляется:

— Павлов, Игорь Георгиевич.

Завязывается разговор о нашем плавании на “Пионере”, мы расспрашиваем об “Ангарске”. Капитан, видать по всему, не очень-то словоохотлив, однако и не молчун. Обстоятельно отвечает на наши вопросы приятным, с хрипотцой баритоном. Украдкой наблюдаю за ним. Павлов ничуть не похож на сложившегося в моем воображении морского скитальца. Он молод — на вид лет тридцать пять, невысок ростом, худощав и элегантен. Щеки выбриты до синевы, китель с четырьмя золотыми нашивками и чехол фуражки — белее снега, ботинки надраены до зеркального блеска.

— И вы считаете, что возможна провокация? — спрашиваю у него.

Капитан утвердительно кивает.

— Уж что-нибудь эти господа нам непременно преподнесут. Я их шакальи повадки знаю. Удивляюсь лишь, почему до сих пор их не видно.

Словно в опровержение его слов, штурман тянет руку к горизонту:

— Вот и они, легки на помине!

Со стороны солнца к судну приближаются две черные точки. Они быстро растут в размерах.

— Истребители-бомбардировщики “Скайуориор”, — говорит Павлов. — Старые наши знакомые: в прошлый рейс с ними встречались в этих же местах.

Самолеты, похожие на летучих мышей, заходят на “Ангарск” с кормы и проносятся вдоль судна, едва не задевая за верхушки мачт. В уши обрушивается вой и грохот моторов. Запрокинув голову, успеваю заметить опознавательные номера самолетов — “НО-42375” и “НО-42379”. На крыльях четко видны опознавательные знаки — белые звезды. Самолеты улетают к самому горизонту, вновь возвращаются и делают над “Ангарском” заход за заходом.

— Фотографы-самоучки, — ехидно говорит штурман и сжимает кулаки. — Я бы их пофотографировал, будь моя воля!

— Меньше эмоций, штурман, — улыбается капитан, — и разожмите кулаки, а то, чего доброго, увидят эти нахалы и завопят об агрессии.

Покружив над нами, самолеты улетают. Однако не проходит и четверти часа, как над судном появляется новая пара. С этой минуты рев моторов не прекращается. Одну пару истребителей сменяет другая. Они то низко проносятся над “Ангарском”, то, набрав высоту, пикируют на него сверху, то мчатся на нас над самой водой, имитируя атаку торпедами.

— Теперь жди визита надводных кораблей, — говорит штурман.

— Да, авианосец, видно, бродит где-то поблизости, — соглашается капитан.

В полдень обедаем в кают-компании. Во главе стола капитан. Он рассказывает о прошлогоднем походе “Ангарска” в африканские страны. На самом интересном месте рассказа в дверях появляется матрос и четко, по-военному докладывает:

— На горизонте авианосец и четыре эскадренных миноносца. Идут к нам. Быстро приближаются.

Капитан убирает с колен салфетку, аккуратно складывает ее и поднимается.

— Вот и начинается главное, — хрипло говорит он, выбираясь из-за стола. Он бледен, но спокоен. В дверях оборачивается и говорит примолкшим помощникам и механикам: — Их приказов я выполнять не стану. Судно обыскивать не позволю. По местам, товарищи! Если… Впрочем, никаких “если” не будет, — закончил он, оборвав фразу, и вышел.

Следом за ним спешат на свои посты и остальные. Мы поднимаемся на мостик и устраиваемся в тени штурманской рубки. Немилосердно печет солнце — оно над головой. “Ангарск” идет полным ходом, но прохлады встречного ветра совсем не ощущается.

Чужие корабли уже близко. Огромный утюгоподобный авианосец окружают эсминцы. Припавшими к воде корпусами, скошенными назад мачтами, трубами и надстройками они напоминают крадущихся по следу хищников. Над авианосцем кружат самолеты: одни взлетают, другие садятся на плоскую, расчерченную белыми линиями палубу.

На мачте ближнего к нам эсминца взлетает флажный сигнал.

— Приказываю остановить ваши суда для досмотра! — глядя в бинокль, докладывает сигнальщик. Он выжидательно смотрит на капитана.