Владимир Коваленко - Боевые паруса. На абордаж!

– Наверняка высокий и тощий.

– А ты сама взгляни. Впрочем, ты права, рано. Проверю парня в деле, а там, глядишь, и познакомлю. Так что, пожалуй, я и обедать буду ходить домой. Чужой стряпни мой желудок не перенесет, а если тебя умыкнет лихой молодец – у меня не выдержит сердце.

– Меня не умыкнешь.

Улыбается. Между прочим, правда. Да ее и толкнуть на рынке опасно. Живо окажешься на мостовой, сидя или лежа. И подвывая. Хорошо еще, если локотком в живот двинет, а может ведь и каблучком в колено. И каркасная юбка ей в том нисколько не помеха.

– Разумный кабальеро сначала похитит сердце девицы. А та потом и сама себя увезет, лишь бы поближе к милому…

После такого разговора ожидание сгустилось, просто повисло в воздухе. Но еще долгих три часа никого не было видно. И каково остряку, что уже нацедил полный рот шуток? Ну, разве сплюнуть одну-другую. Изобразив размышление вслух.

– Похоже, не придет. Нужен ли Севилье алькальд, который говорит «завтра» даже начальству?

– Вероятно, нет, – раздался голос снизу, – а впрочем, вы о ком? Если обо мне, то интересно: нужен ли Севилье альгвазил, который приступает к санкциям до истечения легального срока?

Громко и очень четко, несмотря на то что говорящий на горский манер съедает некоторые буквы. Варгас перегнулся через перила – посмотреть, на что похож новенький. И не остался разочарован, обнаружив меж двустворчатых дверей молодого человека, как будто явившегося из другого времени. Длинная, до пола, зеленая мантия, мягкий берет с павлиньим пером… Отменный предмет для шуток.

– Сударь, а вы не промахнулись парой десятков лет? Нынче есть указ против роскоши.

– Разумеется, есть. Но поскольку я бакалавр права и подсуден лишь университету, мне остается только вздыхать и исполнять университетские постановления за прошлый век. А те предписывают мантию и берет. Никак не регулируя цвета. Впрочем, в связи с общим спросом на черное сукно, зеленый бархат настолько упал в цене, что я еще и сэкономил.

Кроме материи – еще на кройке и шитье. Говорим – мантия, подразумеваем – ряса. Которая странно топорщится, будто сбоку палку вставили. Значит, там у него карман, в кармане – шпага!

– А скажите, сударь, наш старый ворчун…

– Скажу, – улыбка, – завтра.

Молодой человек неторопливо прошествовал в кабинет «старого ворчуна» дона Хорхе. Наступила тишина. Стража ждет вердикта. Сеньор Варгас театрально изображает раздумье, приложив руку ко лбу и расхаживая из стороны в сторону. Наконец изрекает:

– Зеленый, – сообщил он, – и колючий. И звать его отныне – Терновник.

– Думаешь, приживется?

– А что, не видно?

Впрочем, шипастый куст скоро выкатился из кабинета. Только тогда все и заметили – насколько он еще молод. Мальчишка! Большеголовый, лобастый. В руках – черный с серебром жезл. В глазах щенячья радость. Дорвался.

– Я назначен к участку Санчо де Эрреры, – объявляет и на радостях даже окончания не жрет, – не подскажете, где найти этого кабальеро?

– Здесь. Я Санчо. Просто Эррера, безо всяких «де». И не кабальеро, а идальго [6]. Мне чужих титулов не нужно. Что касается твоего назначения – рад. Мне чертовски нужен законник в патруле. Чтоб не тащить всякую шваль в присутствие [7]. Так или иначе – сегодня гуляй. А завтра с утра приходи – согласуем график дежурств.

– Хорошо.

Зеленый кубарем скатился по лестнице и исчез за дверьми. Тут отворилась дверь «ворчуна».

– Санчо, загляни-ка. Есть разговор.

Альгвазил Эррера подмигнул окружающим, мол, я знал, что тут все не просто так, и отправился к начальству на ковер.

Ковер в кабинете старшего алькальда, и верно, имеется. Впрочем, на нем Санчо не пороть будут, но беседовать. Начальство бутылочку местного раскупорить изволило. Право: во-первых, дальние вина дороговаты, во-вторых, местные хороши. Кто не слыхал про виноградники Хереса?

Под стаканчик доброго вина и разговор добреет. Не заметишь, как поддакивать начнешь.

– Именно, дон Хорхе! Истинная правда, сеньор старший алькальд! Уж на меня всегда положиться можно.

Сеньор старший алькальд и к делу пока не перешел. Тушуется, что странновато. Даже сеньором де Эрреру обозвал. А Санчо, как и сказал Терновнику, не «дон», и не «де». И пусть злые языки треплют, что и идальго он весьма сомнительный – зато шепотком и тихонько, ибо те, что осмеливались изречь подобное в глаза бравому альгвазилу, умолкли навечно. Впрочем, сейчас Санчо доволен. И продолжает свою тираду:

– Я всегда говорил – если как следует подумать, любая задача решается. Школяр – неплохое решение! Он попробует наш хлеб и поймет, стоит ли пихать ближних локтями ради этого черствого куска. А я получу, наконец, законника. Пусть и на время.