Анатоль Имерманис - «Тобаго» меняет курс. Три дня в Криспорте. «24-25» не возвращается

— Да, Густав, хватишь ты горя с этим чертенком, когда женишься, — усмехается Хеллер. — Уж и напляшешься ты с ней.

В этот миг распахивается дверь и в кабачок влетает Нора. Она так запыхалась, что слова не может вымолвить.

— Где ты была? — спрашивает Густав. — Я весь район обыскал.

— Мне удалось проникнуть в дом, где они его держат под арестом! — переводит наконец дух Нора.

— Ты видала Тайминя? — вскакивает на ноги седой лоцман.

— Давай рассказывай скорее! — гладит по руке девушку Густав. — А тогда бегом на судно!

Уже одно то, что сегодня консул пригласил Борка не в гостиную, а в кабинет, свидетельствует о серьезности предстоящего разговора. Важность встречи словно подчеркивает и изборожденное морщинами лицо основателя династии Фрекса, с немым укором взирающего с портрета на своего потомка.

Но гнетущая атмосфера на Борка не действует. Удобно расположившись в глубоком кресле, он с удовольствием оглядывает все вокруг и говорит:

— От этой комнаты веет покоем. Здесь чувствуется, что бег времени ничего не изменяет.

— Я отнюдь не чувствую себя так спокойно, — возражает консул Фрекса. — Когда вы надеетесь уломать Тайминя?

— Скоро, уже совсем скоро… Послезавтра в парламенте приступают к дебатам, и это означает, что завтра мне надо быть в столице. С заявлением Тайминя в кармане.

— Стоило бы поторопиться.

— Что вдруг за спешка? — Борк отодвигает от себя пепельницу, в которой уже довольно давно тлеет забытая консулом сигара. — Разве акции Керзена уже совершили путешествие в ваш сейф? — ухмыляется Борк.

— Ничего, я его доконаю в другой раз. — Консул нервозно вылавливает из пепельницы сигару и рассеянно бросает: — Пока хватит с меня Зуммера. Главное — отделаться от этого проклятого штурмана. Мне все-таки кажется, мы затеяли игру с огнем.

— С огнем? Нет, консул, на сей раз я обыкновенными поджогами не ограничусь, — увлеченно говорит Борк. — В моих руках Тайминь превратится в динамит, который взорвет торговый договор и всех, кто его поддерживает!

Дверь неслышно отворяется. На серебряном подносе остановившегося в дверях слуги белеет визитная карточка.

— Гоните в шею этого Швика! — яростно орет консул, даже не глядя на визитную карточку.

— Господин редактор просит его принять по срочному делу, — поясняет слуга.

— Зовите! — распоряжается Борк.

Но хорошо вышколенный лакей впускает Дикрозиса лишь после того, как консул жестом подтверждает приглашение Борка.

— Победа, господа, полная победа! — Дикрозис даже не считает нужным поздороваться. — Он принимает наши условия!

— Моя идея! — удовлетворенно улыбается Борк.

— И мои деньги, — ворчит консул. — Покажите заявление.

— Он еще не подписал. — Дикрозис чувствует себя несколько неловко и потому становится агрессивным. — Нас, латышей, голыми руками не возьмешь. Он требует гарантий. Но я уговорил его обойтись поручительством доктора. В конце концов, если обещание дает будущий министр внутренних дел…

— И все это ему удалось из вас вытянуть? — хмурит брови Борк. — Мне вся эта затея начинает казаться сомнительной… Когда он обещал подписать показания?

— Завтра, как только принесу ему гарантийное обязательство за вашей собственноручной подписью. Зря вы морщитесь! Лучше приготовьте чек! Я считаю, что честно заработал свой гонорар. В тот момент, когда Тайминь поставит свою подпись, я смогу сказать: «Это наилучший материал, который когда-либо выходил под моей редакцией!»

Телефонный звонок. Консул снимает трубку.

— Да, я… Да, да… — Лицо его наливается кровью. — Этого еще не хватало… Ждите распоряжений!.. — Он швыряет трубку на аппарат. — Дьявол!

— Какой еще дьявол? — привстает Борк.

— Забастовщики узнали местонахождение Тайминя.

— Не может быть! — Дикрозис чувствует, как почва уходит у него из-под ног.

— Так вот почему он норовит выиграть время… — Будучи опытным политиком, Борк привык принимать в расчет наихудший вариант возможного. — Наверняка уже и связь установлена, продуман и план действия. Не то он уже и сегодня подписал бы…

— Что вы тут философствуете! — выходит из себя консул. — Сказал же — звонил мой человек. Лоцманы знают все. Собираются поставить в известность советского капитана… Что теперь делать? Даже отделаться теперь не можем от вашего штурмана… Дьявол! Тысяча чертей!

— А даже если и сто тысяч? К чему эта брань? Лучше подумать.

Борк опускает голову и сосредоточенно взвешивает последствия неожиданного поворота событий.