Джеймс Купер - Пенитель моря

— Все худое всегда приписывается негру! — проворчал тот из негров, которого хозяин называл Эвклидом.

— Укороти свой язык! И смотри хорошенько за моими лошадьми. Постой, вот тебе два флорина: один для твоей матери, другой тебе… Но если я узнаю, что твоя компания гоняла моих лошадей, беда всей Африке! Голод и скелеты! Я семь лет откармливал своих лошадок…

Эту фразу старик бросил уже удаляясь от дома. Когда старый голландец скрылся за углом, оба негра посмотрели друг на друга, перемигнулись и вдруг разразились веселым хохотом. Кстати сказать, вечером того же дня их можно было видеть лихо скачущими на двух крупных и тяжелых лошадях хозяина внутрь острова, где предстояла веселая пирушка их собратьев.

Если бы это мог предвидеть альдерман [9] Альдерман — член городского совета. (Прим. ред.). ван-Беврут, то, без сомнения, его походка утратила бы ту степенность, с которой он продолжал свой путь.

Ван-Беврут был мужчина лет пятидесяти. Про него можно было сказать, что он сшит хотя нескладно, но крепко. Принадлежал он к числу богатейших купцов острова, был делец и, вдобавок, не был еще женат.

Едва альдерман повернул в сопровождении одного из негров за угол, как столкнулся лицом к лицу с человеком, принадлежавшим к тому же, как и он сам, привилегированному классу «белых». В первое мгновение на лице его мелькнуло было выражение неудовольствия, но тотчас оно уступило место обычному спокойствию, характерному для флегматичных голландцев.

— Восход солнца… утренняя пушка… и альдерман ван-Беврут! — вскричал тот. — Таков порядок событий в столь ранний час на нашем острове.

На это ироническое приветствие альдерман ответил спокойными вежливым поклоном, но слова его заставили остроумца-собеседника раскаяться в своей шутке.

— Колония имеет основание сожалеть, что не пользуется уже услугами, губернатора, который покидает постель так рано. Нет ничего удивительного в том, что мы, люди деловые, встаем с утренней зарей — у нас есть на то причины, но просто не веришь своим глазам, когда видишь здесь вас в такой ранний час.

— Некоторые обыватели здешней колонии поступают разумно, не доверяя своим чувствам, но едва ли они ошибутся, если скажут, что альдерман ван-Беврут — человек действительно занятой. Будь у меня власть, я бы дал вам герб с изображением бобра, двух охотников с Могока [10] Mогок — одна из плодороднейших долин Нью-Йоркского Штата. (Прим. ред.). … и надпись: «промышленность».

— А что вы думаете, милорд, о таком гербе: одна сторона щита совершенно чистая, в знак чистой совести, на другой же находится изображение открытой руки с надписью: «умеренность и справедливость»?

— Понимаю. Вы хотите сказать, что фамилия ван-Беврутов не нуждается в каких бы та ни было знаках отличия. Впрочем, мне кажется, я уже видел где-то ваш герб: ветряная мельница, водяной канал, зеленое поле, усеянное черными животными. Нет? Ну, тогда, значит, повлиял на мое воображение утренний воздух.

— Жаль, что подобной монетой нельзя удовлетворить ваших кредиторов, милорд! — не без язвительности заметил голландец.

— Печальная правда, почтеннейший! Плох тот суд, который заставляет дворянина проводить ночи, шатаясь по улицам, подобно тени Гамлета, а потом с первым же пением петуха бежать сломя голову в тесное и грязное помещение. Не правда ли, альдерман ван-Беврут? Не будь моя царственная кузина введена в заблуждение ложными слухами, клевреты мистера Гонтера не восторжествовали бы так скоро.

— А если бы попытаться дать средства, достаточные для вашего освобождения, тем, которые заперли вас в тюрьму?!

Этот вопрос, повидимому, задел чувствительную струнку благородного лорда. Его манеры разом изменились. Шутливое выражение его лица уступило место более серьезному.

— Ваш вопрос, достойный альдерман, делает честь вашей проницательности и подтверждает те слухи, которые ходят о вашем благородстве. Конечно, правда, что королева подписала мою отставку, и что на мое место губернатором колонии назначен Гонтер, но все это еще может быть взято обратно: только бы мне добиться личного свидания с царственной кузиной. Конечно, у меня есть недостатки; быть-может, мне не мешало бы иметь девизом умеренность, но даже мои враги не могут упрекнуть меня в том, что я покинул когда-либо друга.

— Не имел случая испытать вашу дружбу и не могу ничего возразить.

— Ваше беспристрастие давно обратилось в пословицу. Послушайте же, что я скажу. В этой колонии, скорее голландской, чем английской, все доходные места захвачены разными Марисами, Ливинстонами и т. д. Они господствуют и в думе, и в судах. Между тем исконные владельцы этой земли — почтенные ван-Бекманы, ван-Бевруты отодвинуты на задний план…