Джек Лондон - Набег на устричных пиратов

— Хорошо бы теперь очутиться на паровом катере, — сказал я.

— А еще бы лучше, если бы луна больше не показывалась, — ответил мне, задыхаясь, Николас.

Это была трудная и медлительная работа, но каждый взмах весел отдалял нас от отмели и приближал к берегу, пока, наконец, стрельба не замерла вдали. И когда луна выплыла снова, мы были вне опасности. Нас окликнули с берега, и две полицейские лодки с тремя гребцами в каждой подошли к нам. Чарли улыбался нам; он пожимал нам руки, восклицая:

— Вот так молодцы! Молодцы оба!

Когда флотилия причалила к берегу, мы с Николасом и одним из сторожей пересели на весла в одну из полицейских лодок, а Чарли стал у руля. Две другие лодки следовали за нами, и так как луна светила теперь очень ярко, то мы легко разыскали пиратов на отмелях. Как только мы приблизились, они открыли стрельбу из своих револьверов, и мы быстро отступили.

— У нас много времени, — сказал Чарли. — Вода быстро прибывает, и когда она дойдет им до шеи, им не захочется стрелять больше.

Мы сидели на веслах, ожидая, чтобы прилив сделал свое дело. После большого отлива вода стремительно бежала обратно, и самый лучший пловец не одолел бы против течения трех миль, которые отделяли пиратов от их шлюпок, а между ними и берегом были мы, преграждая бегство в этом направлении. Вода быстро заливала отмели и через несколько часов должна была покрыть с головой всех оставшихся на отмелях. Ночь была поразительно тихая, и луна светила ровным светом. Мы наблюдали за пиратами в бинокль и рассказывали Чарли о нашем плавании на «Каменноугольной смоле Мэгги». Наступил час, затем два часа ночи, пираты столпились на самой высокой отмели, стоя по пояс в воде.

— Вот доказательство, как важна сообразительность, — говорил Чарли. — Тафт целые годы старался поймать пиратов, но он шел на них открыто, грубой силой, и терпел неудачу. А вот мы — поломали головы…

В эту минуту я различил едва слышный плеск воды и поднял руку в знак молчания. Обернувшись, я указал товарищам на круги, медленно расходившиеся по воде футах в пятидесяти от нас. Мы ждали, затаив дыхание. Через минуту вода в шести футах от нас расступилась, и на поверхности в лунном свете показались черная голова и белое плечо. Послышался звук, как будто человек не то фыркнул от удивления, не то просто с шумом выпустил дыхание, затем голова и плечо скрылись.

— Это Дельфин, — сказал Николас. — Его и днем-то не поймаешь.

Около трех часов пираты подали первые признаки своей слабости. Мы услышали крик о помощи и безошибочно узнали голос Сороконожки. На этот раз, когда мы приблизились, мы уже не были обстреляны. Сороконожка действительно находился в опасном положении. Над водой поднимались головы и плечи его товарищей-пиратов, которые связались вместе, чтобы лучше устоять против течения, но ноги Сороконожки не доставали до дна, так что товарищи должны были поддерживать его над водой.

— Ну, ребята, — весело сказал Чарли. — Теперь мы держим вас, уйти вам некуда. Если вы будете сопротивляться, мы вас оставим здесь и скоро вам будет каюк. Но если вы будете вести себя хорошо, мы переведем вас поодиночке на борт и спасем всех. Что вы на это скажете?

— Скажем «да», — ответили они хором, выбивая зубами мелкую дробь.

— Подходите поодиночке; первым пусть идет самый малорослый.

Первым попал на борт Сороконожка, и он полез в лодку очень охотно, хотя счел нужным запротестовать, когда констебль надел на него наручники. Вслед за ним подняли Берчи, совершенно размякшего и смирившегося после долгого сидения в воде. Когда в нашу лодку набралось десять человек, мы отошли, и вслед за нами стала нагружаться вторая лодка. Третьей лодке досталось девять пленников. Оказалось, что мы захватили двадцать девять пиратов.

— А Дельфина-то не поймали, — сказал Сороконожка с торжеством, словно побег его товарища уменьшал цену нашей победы.

Чарли рассмеялся:

— Да, не поймали, но видели, как он фыркал и пыхтел, точно свинья, когда плыл к берегу.

Мы привели в устричный домик смиренную и дрожащую от холода банду хищников. На стук Чарли дверь распахнулась, и нас обдало приятной волной теплого воздуха.

— Вы можете здесь высушить свое платье и напиться горячего кофе, — сказал Чарли, когда все пираты вошли в дом.

А там у огня уже сидел Дельфин с кружкой дымящегося кофе в руках. Мы с Николасом одновременно посмотрели на Чарли. Он расхохотался.

— Тоже помогла хитрость, — сказал он, — хитрость и сообразительность. Уж если ты взялся что-нибудь разглядывать, так разгляди со всех сторон, а то и смотреть не стоит. Я осмотрел берег и оставил там двух констеблей. Вот и вся штука.