Ричард Вудмен: Око флота

Здесь, в своем маленьком королевстве, Дринкуотер чувствовал себя настолько прекрасно, что сам улыбнулся своему ощущению. На палубе раздался звон судового колокола. До заступления на вахту оставалось пятнадцать минут. Натаниэль встал и посмотрел наверх.

Наверху, там, где стеньга соединяется с брам-стеньгой, на салинге сидел впередсмотрящий. Мичманом овладел дьявольский соблазн: ему захотелось забраться на салинг и оттуда соскользнуть по снастям на палубу. Такой долгий спуск станет впечатляющей демонстрацией его навыков моряка. Он начал подниматься наверх.

Перекинув ногу через брам-рей, он оказался рядом с впередсмотрящим. Далеко внизу плавно покачивалась палуба «Циклопа». Целиком разглядеть ее мешали полотнища парусов и паутина снастей, где каждый трос шел точно к своему рыму или нагелю. Матрос подвинулся, освобождая ему место, и Дринкуотер огляделся. Голубой круг океана пестрел двумя сотнями белых пятен. Армада плыла на юг. Дальше по курсу можно было разглядеть очертания дозорных фрегатов. Следом за ними шли разделенные на три дивизиона линейные корабли. На бортах некоторых красовались желтые полосы, обозначающие линию батарей: скоро такая окраска станет общепринятой. В середине центральной колонны шел «Сэндвич», несший адмирала Родни, на плечах которого лежала ответственность за всю это могучую силу. По пятам за линейными кораблями, как собаки за хозяином, мчались несколько куттеров и шхун — посыльные суда флота. Затем огромной массой двигался конвой из транспортных судов с войсками, припасами и прочими грузами в сопровождении эскорта из четырех фрегатов и двух шлюпов. Позиция «Циклопа» впереди конвоя с ближней к берегу стороны делала его ближайшим к эскадре линейных кораблей.

Дринкуотер посмотрел налево. Лигах в восьми-девяти, розовея в лучах заходящего солнца, четко просматривался португальский берег. Пробежав глазами по горизонту, Натаниэль собрался было спускаться на палубу, как вдруг его внимание привлекло что-то необычное. Почти на траверзе на темном фоне побережья виднелось белое пятнышко. Мичман толкнул матроса и вытянул руку.

— Парус, сэр, — утвердительно кивнул матрос.

— Ага. Я крикну, — и придав голосу настолько взрослые интонации, насколько мог, Натаниэль завопил:

— Эй, на палубе!

— Что у вас? — долетел наверх едва слышимый голос третьего лейтенанта Кина.

— Восемь румбов по бакборту парус!

Дринкуотер ухватился за фордун и, перебирая руками, начал свой выдающийся спуск. Но во всеобщем возбуждении, вызванном появлением чужого паруса, на его подвиг никто не обратил внимания. Мичман поспешил на корму.

— Флагман сигналит, сэр, — услышал он доклад Кина капитану Хоупу.

— Что?

— Наш номер. Погоня.

— Подтвердить, — распорядился капитан. — Приготовиться к повороту, мистер Кин.

Пока Дринкуотер помогал собрать сигнальные флаги для ответа, лейтенант начал выкрикивать в рупор приказы. Под понукающие крики боцманских помощников руль был переложен на борт. «Циклоп» уклонился к востоку, реи повернулись, заставив задрожать брасы.

— Будьте любезны поднять все паруса, мистер Кин.

— Есть, сэр!

В голосе лейтенанта чувствовался энтузиазм, да и по всему кораблю пробежала волна возбуждения. Освобожденный от набившей оскомину необходимости держать место в строю, фрегат расправил крылья. Матросы разбежались по пертам, отвязывая сезни и шкоты. Когда помощники штурманов отрапортовали палубе, что паруса подняты, последовала команда крепить шкоты. По мере того, как с помощью фалов реи начали подниматься, брамсели захлопали, забирая ветер. Под воздействием новой силы «Циклоп» накренился, пеньковый такелаж натянулся, и корабль задрожал, набирая скорость. Фрегат взрезал темные воды Атлантики, оставляя за кормой пенящийся кильватерный след.

Сменилась вахта, и когда выгнанные новостями на палубу люди снова спустились вниз, на шкафуте стало безлюдно.

Дринкуотер поймал на себе взгляд капитана.

— Сэр? — рискнул он спросить.

— Мистер… э…

— Дринкуотер, сэр.

— Ах, да. Мистер Дринкуотер, возьмите подзорную трубу, заберитесь на фок-мачту и рассмотрите тот корабль. Справитесь?

— Так точно, сэр.

Мичман вытащил из подставки изрядно потертую трубу — такими военно-морской департамент любезно снабжал корабли для исключительного пользования «юными джентльменами», — и стал карабкаться наверх.

На палубу он вернулся не ранее, чем через четверть часа. Понимая, что Хоуп хочет устроить ему проверку, Натаниэль выжидал, пока не вызнает хоть что-то определенное.