Клайв Касслер - Темная стража

Тори навалилась на цельностальную дверь, но та не открылась. Даже не скрипнула. Здесь не было больших окон, через которые можно было бы выбраться, даже достаточно просторного иллюминатора, чтобы протиснуться. Это ловушка, поняла Тори, и эта мысль лишила ее остатков силы воли. Она всем телом бросилась на дверь, врезаясь в нее плечом снова и снова, пока оно не превратилось в сплошной синяк от плеча до локтя; кричала, пока в горле не засаднило, после чего привалилась спиной к двери, позволив себе соскользнуть на палубу. Зажав рот ладонями, она разразилась рыданиями, закрыв темными волосами лицо.

Вдруг «Авалон» резко дернулся, и свет моргнул. Вода, заполнившая трюм, нашла путь в новые отсеки. Содрогание судна встряхнуло и Тори. Она-то еще не мертва, и пусть затоплению корабля помешать не может, но найти выход ей еще по силам. В одной из мастерских она видела газовую горелку. Если удастся ее найти, путь на волю можно будет прорезать.

Ощутив такой же прилив энергии, как в отчаянные мгновения, когда до ее слуха донесся вопль — теперь она не сомневалась, что это был доктор Халверсон, благородный океанограф в возрасте под семьдесят, — Тори вскочила и побежала туда, откуда пришла. Миновав жилой отсек, оказалась у лестницы, ведущей в машинное отделение. Первое дуновение холодного воздуха она ощутила, добравшись до нижней площадки. Врывающаяся в корабль вода грохотала, как водопад.

Тори оказалась в тесном тамбуре с единственной герметичной дверью, ведущей в машинное отделение. Положив ладонь на металл, ощутила тепло, идущее от больших дизелей. Но внизу, почти у порога, сталь оказалась на ощупь ледяной. В машинном отделении Тори не была ни разу и не знала его планировки. Но попробовать надо.

— Поехали, — дрогнувшим голосом сказала она, отдраивая люк.

Вода хлынула на ее босые ноги, и через секунду достигла колен, поднимаясь прямо на глазах. Металлическая лестница вела вниз, к полу хорошо освещенного машинного отделения. За путаницей труб, воздуховодов и кабелей виднелись гигантские двигатели, каждый размером с минивэн, уже до половины ушедшие в воду. Вода плескалась вокруг кожуха генератора.

Переступив комингс, Тори двинулась вниз, охнув, когда вода дошла до груди. Температура, наверное, градусов шестьдесят пять [2] Градусы Фаренгейта. 65 'F = 18 °C. , но ее начала бить дрожь. На нижней ступеньке ей пришлось встать на цыпочки, чтобы держать голову над водой. Наполовину пешком, наполовину вплавь она двинулась через обширный зал со смутной идеей выяснить, как вода попадает на корабль.

Пока «Авалон» продолжал погружаться, сохраняя более или менее горизонтальное положение, волны продолжали его раскачивать. Эта легкая качка мешала Тори ощутить направление потоков воды и засечь, где они сильнее, чтобы обнаружить трубы, ведущие в море. Вода в затопленном машинном отделении казалась бурлящим котлом. Всего через пару минут лихорадочных поисков кончики пальцев ее ног окончательно потеряли контакт с палубой. Еще минуту Тори понапрасну проплавала туда-сюда. Тут уже ничего не поделаешь. Даже если удастся найти кингстоны, она даже понятия не имеет, как их закрыть.

Свет снова мигнул, а когда загорелся, то лишь вполнакала. Это сигнал, что пора убираться. В темноте найти дорогу в этом лабиринте попросту не удастся. Рассекая воду плавными гребками, она поплыла прямо к тамбуру. Встав на ноги, обнаружила, что вода поднялась уже до пояса. Собрав все силы, она кое-как закрыла дверь, мысленно вознося молитвы, чтобы, когда люк будет задраен, судно сохраняло достаточную плавучесть, чтобы продержаться на поверхности, пока мимо не пройдет другой корабль.

Дрожа от холода, Тори вскарабкалась обратно на вторую палубу и зашлепала в свою каюту. Хорошенько вытерлась в ванной, связала свои волосы, достающие до плеч, в конский хвост и надела самые теплые вещи. Воздух заметно остыл. Она и не заметила, как где-то в машинном отделении порезала уголок рта. Она стерла водянистую струйку крови с губы. В нормальной обстановке острые черты ее лица приковывали внимание, особенно в сочетании с сияющим взглядом синих глаз. Но сейчас, глядя в зеркало над раковиной, Тори увидела лишь затравленный взгляд человека, идущего на эшафот.

Поспешно отвернувшись, она подошла к иллюминатору. Ни луны, ни даже ее млечного света было уже не видно; пропали и пиратская лодка и большой корабль, маячивший на горизонте. Тьма стала совсем непроглядной, но Тори не могла оторваться от единственного окошка в окружающий мир.