Елена Кондаурова: Рене по прозвищу Резвый

Снова и снова Рене так и эдак проигрывал ситуацию, и все равно выходило, что ему каюк. Жерар отлично все просчитал. Еще немного, и уже никого никогда не заинтересует, как он получил свое баронство. А Селеста? У Рене сердце сжималось при мысли о ней. Бедная девочка, ей придется либо рано овдоветь, если Рене осуществит свою месть и все-таки доберется до Жерара, либо всю жизнь прожить с этим скользким змеем, если Жерар не будет терять времени и доберется до Рене раньше. Старший сын барона де Гранси уже не был в себе так уверен, поскольку убедился, что от такого ушлого братишки можно ожидать всего.

Была только одна вещь, в которую Рене верил настолько, что убил бы всякого, кто позволил бы себе в ней усомниться. Селеста точно не давала согласия на этот брак, потому что любить Жерара она никак не могла. Насколько Рене помнил, она всегда его терпеть не могла. Они с детства не ладили. Все время ссорились, Жерар ее дразнил, а Селеста в отместку подсыпала всякую дрянь ему в еду. А это значит, что какие бы клятвы она ни принесла в церкви перед алтарем, они все будут ложью. Она всегда любила, любит и будет любить его, Рене. Она это доказала, не отказавшись от него даже тогда, когда отец упек его в семинарию.

Рене по сто раз на дню вспоминал ее милое родное лицо и готов был прибить себя за глупость. Ну за каким, скажите на милость, чертом ему понадобилось оставаться здесь и зарабатывать деньги после сделки с де Аламедой? Надо было бросать все и на всех парусах лететь домой, во Францию!

От злости и беспокойства Рене не находил себе места. Метался по палубе, вызывая насмешки и недоумение своей команды, и орал на всех, кто попадался под руку. В результате донервничался чуть ли не до горячки, растерял всю свою гордость и впервые в жизни обратился к богу с серьезным разговором.

«Господи, — начал он, обращаясь к утреннему небу, которое рассвет окрашивал в нежно-розовый цвет. Вся команда еще спала в трюме, а вахтенные тихо переругивались на корме, играя в карты, так что помешать капитану никто не мог. — Отец мой небесный, я понимаю, что, наверное, согрешил перед тобой, когда нарушил отцовскую волю и сбежал из семинарии, раз ты так меня наказываешь. Наверное, я это заслужил. Но Селеста, господи! Она-то здесь при чем? Это я виноват, я один! Ладно, пусть она не будет моей женой, но почему Жерар, господи? Насколько я знаю моего брата, она ему нужна только для того, чтобы закрепить за собой титул и имение. Неужели ты позволишь ему сломать ей жизнь? Неужели ты поступишь так с ней? Она же не я, она ни в чем не виновата! — Руки Рене непроизвольно сжались в кулаки. — Ладно, господи. Ты забираешь у меня титул и имение, да и черт с ними! Забирай, раз считаешь нужным, на все воля твоя. Но свое имя, свою невесту и свою родню я отдавать не хочу! Я хочу, чтобы у меня была семья, господи! Я больше не хочу безродным одиночкой шататься по миру, хватит с меня! В общем, давай так, господи. Я не буду мстить Жерару и даже не потребую вернуть мне титул и Гранси. Пусть пользуется, если на то твоя воля. Но за это отдай мне Селесту. Я знаю, глупо торговаться с тем, кому и так все принадлежит, но я умоляю тебя, сделай, как я говорю! Если хочешь, я пожертвую на церковь половину всего золота, которое мне принадлежит. Я бы и еще что-нибудь пожертвовал, но у меня, кроме золота, больше ничего нет, а своих будущих сыновей я тебе обещать не буду, уж извини. Господи, ну пожалуйста, отдай мне Селесту!»

Рене не знал, услышал его бог или нет. Сколько ни прислушивался к ветру, хлопанью парусов и собственному сердцу, он не расслышал ответа. Да и немудрено. Когда внутри кричит отчаяние, сложно разобрать тихий шепот бога.

Однако, когда «Королева Беатрис» причалила в порту Нанта, Рене был готов ко всему. Команда, с которой он счел нужным поделиться кое-какими соображениями, полностью разделяла его чувства, и поэтому сразу после того, как с «Королевы» были сброшены швартовы, несколько пиратов во главе с ван Хольтом спрыгнули на берег и отправились покупать лошадей. А остальные почти в полном составе (за исключением пяти человек, оставленных на корабле для охраны) отправились прямиком в дом городского судьи.

К сожалению, месье де Бюссона дома не оказалось. На вопрос, где же его можно найти, величавый мажордом с изысканной вежливостью сообщил им, что господин судья сегодня выдает замуж свою единственную дочь, и потому найти его можно в церкви, где как раз в этот момент происходит венчание.

Услышав это известие, Рене побледнел, но в целом выдержал удар достойно. Только поинтересовался, в какой именно церкви венчается Селеста. Оказалось, что в главном соборе Нанта, то есть практически в двух шагах от дома. Снова воспрянув духом, Рене выскочил из дядиного дома и со всех ног побежал к собору. Вся команда, гремя оружием, ринулась за ним.