Эмилио Сальгари - Королева Карибов

— Внимание! — крикнул Корсар. — Держитесь крепче! Волна подхватила обломок, приподняла его и резко толкнула вперед. Плот страшно накренился, едва не опрокинувшись, так что несчастные моряки повисли на канатах. Послышался треск, затем резкий толчок, и флибустьеров подбросило в воздух. Большой кусок дерева оторвался от плота, но остаток не развалился. Подхваченный вторым, еще более могучим валом, он снова полетел вперед.

— Приготовьтесь отпустить канат! — скомандовал Корсар.

— Уже пора? — спросил Кармо, чувствуя, как захлебывается пеной.

— Пошли все!

Новая волна подхватила их и унесла вперед, в то время как плот с грохотом разломился на песчаной отмели.

Четверо пиратов барахтались среди пены, крутились среди песков отмели, побитые, оглушенные, пытаясь последним усилием встать на ноги.

— Бегите! — крикнул Корсар, видя, что другая волна набегает на берег.

Кармо и его товарищи, хоть и хромая, побежали кое-как и упали перед первыми деревьями, вне досягаемости морского прибоя, в тот самый момент, когда гребень волны коснулся их ног.

— Ну и ну! — воскликнул Кармо прерывающимся голосом. — Вот что значит повезло! Посмотрим, однако, будет ли и дальше судьба к нам так благосклонна!

Полуостров Флорида, на который ветер и волны выбросили четырех флибустьеров, на протяжении трехсот восьмидесяти миль отделяет Мексиканский залив от Атлантического океана. В те времена это была еще абсолютно дикая земля, которая внушала страх мореплавателям, несмотря на то, что испанцам удалось основать несколько городов на ее восточных и западных берегах.

Вся северная и центральная часть Флориды занята густыми лесами. Небольшая горная цепь протянулась на северо-запад. А южная часть полуострова почти вся представляет собою огромное болото, питаемое то водами океана, то зимними дождями, которые не находят здесь стока.

Вид этих земель, залитых водой или покрытых непроходимыми лесами, так дик и печален, что в ту пору ни один колонист не осмеливался селиться южнее озера Окичоби. Прошло около двухсот лет со времени открытия этого полуострова, а южная часть его, омываемая морем и течением Гольфстрим, была все еще необитаема. Лихорадка, которая царит в этих мрачных и печальных лесах, не располагает здесь ни американцев, ни европейцев к оседлости.

Об открытии Флориды рассказывает странная легенда.

Понсе де Леон, один из самых отчаянных испанских конкистадоров, слышал от индейцев Сан-Доминго и Пуэрто-Рико, что на полуострове, расположенном к северу от жемчужины Антильских островов Кубы, находится чудесный источник, обладающий способностью… возвращать людям молодость.

Этот уже немолодой и страдающий от многих недугов авантюрист поверил в чудесную легенду и решил отправиться на поиски источника. В 1512 году он организовал экспедицию в эту таинственную страну, решив завоевать ее. Несметные богатства, открытые в Мексике, Перу и Венесуэле, должны были, как ему казалось, быть и в той земле.

Отплыв с несколькими своими кораблями на север, Понсе де Леон вскоре обнаружил эту желанную страну, которой он дал красивое имя Флорида, из-за множества цветов, покрывавших ее берега.

Расспросив индейцев, которые обитали на этих болотах, и получив подтверждение о существовании чудесного источника, он отважно устремился в глубь страны, открыв, таким образом, американский континент, но только не тот чудесный источник, который должен был вернуть ему потерянную молодость.

Следом за ним, вернувшимся из экспедиции еще более старым, чем он был, и совершенно изнуренным, во Флориду отправился Васко д'Альен. Однако индейцы, заметив, что он намеревается захватить их земли, перебили большую часть его отряда и вынудили остальных убраться подобру-поздорову.

В 1517 году Новуа, еще один из завоевателей Мексики, прослышав о необыкновенных богатствах Флориды, вступил на эти земли во главе шестисот человек. Но и он вскоре пал с ними со всеми от стрел и копий неукротимых индейцев.

Только в 1565 году испанцам удалось наконец утвердиться во Флориде с помощью Мендосы де Авила, основателя Сан-Агостино. Только он смог сломить сопротивление местных индейцев и подписать с их вождями договор, после которого началась медленная колонизация полуострова.

Избегнув ярости прибоя, Корсар и его товарищи упали на прибрежный песок перед группой высоких сосен, которые с мрачными стонами гнулись под последним натиском урагана.