Эрик Рассел: Ближайший родственник

– Более того, – продолжал комендант, – Содружество заверило нас в своем согласии, при условии, что обмен пойдет чин за чин. То есть капитана за капитана, навигатора за навигатора и так далее.

– Вполне разумно.

– Зангаста, в свою очередь, – сказал комендант, скалясь, как голодный волк, – тоже дал согласие, но при условии, что первыми Содружество заберет землян и обменяет их в соотношении двое за одного. Сейчас он как раз ожидает ответа.

– Двое за одного? – хлопая глазами, переспросил Лиминг. – Вы хотите сказать, что он требует двоих пленных за каждого землянина?

– Ну что вы, конечно, нет! – Комендант ухмыльнулся еще шире, так что десны обнажились. – Нам должны вернуть двух солдат Сообщества за каждого землянина и его Юстаса. Два за два – ведь это вполне справедливо, не так ли?

– Не мне судить, – Лиминг чуть не поперхнулся. – Решать будет Содружество.

– А пока не придет ответ и обоюдное согласие не будет достигнуто, Зангаста хотел бы создать для вас более подобающие условия. Вас переведут в офицерские казармы, расположенные за пределами тюрьмы, вы получите офицерский паек и разрешение на загородные прогулки. С вами будут временно обходиться, как с гражданским лицом, словом, создадут все удобства. От вас требуется одно – обещайте, что не попытаетесь бежать…

Вот чертова перечница! Все россказни Лиминга были нацелены на конечный побег. Не отказываться же от него теперь? И все же он не хотел давать слово чести, чтобы тут же его бесстыдно нарушить.

– Никаких обещаний, – отрезал он.

Комендант не верил своим ушам.

– Вы, наверное, шутите?

– Даже не думаю. Просто у меня нет выбора. Военный закон Земли не позволяет военнопленным давать никаких обещаний.

– Но почему?

– Да потому что ни один землянин не может нести ответственность за своего Юстаса. Как я могу поклясться, что не убегу, если за другой моей половиной уследить невозможно? Разве может один близнец дать клятву за другого?

– Стража! – взревел комендант, но вид у него был явно разочарованный.

Целых двенадцать дней Лиминг слонялся по камере, ночами время от времени болтая с Юстасом, в расчете на подслушивающих под дверями. Ну и влип же он в историю! Но теперь отступать уже поздно – или пан, или пропал…

Еды по-прежнему давали вдоволь, хотя качество оставляло желать лучшего. Охрана толком не знала, как с ним обращаться, – так всегда бывает, если пленнику каким-то образом удается снюхаться с начальством. Еще четверых пойманных ригелиан водворили на место, но не расстреляли. Судя по всему, он пока еще держит врага на мушке.

Хотя Лиминг ни словом ни о чем не обмолвился, остальные заключенные откуда-то прознали, что именно он неким загадочным образом повинен в общем послаблении режима. Во время прогулок они выказывали ему глубокое почтение, как человеку, которому удалось достичь невозможного. Но время от времени их любопытство все же прорывалось наружу.

– Тебе известно, что последних четырех не расстреляли?

– Да, – признался Лиминг.

– Говорят, что ты положил конец расстрелам.

– Кто говорит?

– Да так, слухи ходят.

– Вот именно, слухи ходят.

– Интересно, почему первых пойманных расстреляли, а следующих – нет? Должна же быть какая-то причина.

– Может бить, зангов совесть заела, пусть даже с опозданием, – предположил Лиминг.

– Нет, здесь что-то другое.

– Ну и что же?

– Кто-то их достал.

– Кто же например?

– Я не знаю. Но ходят упорные слухи, что ты совсем приручил коменданта.

– Похоже на правду, верно? – поддел собеседника Лиминг.

– Лично я так не думаю. Но с землянами надо всегда держать ухо востро. – Немного поразмыслив, он спросил: – А что ты делаешь с той проволокой, которую я для тебя таскал?

– Хочу связать из нее пару носков. Нет ничего удобнее и прочнее, чем проволочные носки.

Так он отделывался от любопытных и помалкивал, не желая будить напрасные надежды. В душе у него росло беспокойство. Ведь ни союзники в целом, ни Земля в частности понятия не имеют о Юстасах. Предположим, противник сделает предложение об обмене пленных два за одного, и оно будет отвергнуто с вполне понятным негодованием. Категорический отказ с их стороны может обернуться для него неприятными вопросами, на которые он не сумеет ответить.

Тогда противника раньше или позже осенит, что ему довелось повстречать первейшего в мире лгуна. И Лимингу устроят какую-нибудь хитроумную проверку. Он провалится – тут-то все и начнется. Он ни в коей мере не переоценивал свою заслугу в том, что ему так долго удавалось водить противника за нос. Из тех немногих книг, которые ему довелось прочесть, явствовало, что в основе религии зангов лежит почитание духов предков. К тому же зангам знаком так называемый полтергейст. Почва была подготовлена задолго до него. Он лишь вспахал ее и засеял. Если жертва уже верит в двух невидимых существ, ее не так уж трудно убедить проглотить и третье.