Виталий Смирнов - Воевал под Сталинградом

«Юнкерсы» и «фокке-вульфы», отбомбившись и отстрелявшись, спокойно улетели. Подразделения вновь выходили на дорогу, погружали раненых на уцелевшие телеги и машины (убитых присыпали горячей землей там, где их настигли пули или осколки бомб) и продолжали движение. Душу при этом терзала горчайшая мысль: как же это так, что свежая, полнокровная дивизия, не убивши ни единого врага, уже в первые дни понесла такие ужасные потери? Стоило ли для этого съезжаться со всех концов огромной страны в заснеженную казахстанскую степь, где днем и ночью, в лютую стужу, готовиться к тому, чтобы стать боевым соединением, грозным для противника и вселяющим уверенность в грядущей победе для нас, ее бойцов и командиров, и не только для нас, но для всех, кто, отнимая у себя последнее, отдавал своим защитникам? Стоило ли?..»

Но была в дивизии и первая победа. Это когда при повторном налете фашистской авиации командиру одной из артиллерийских батарей младшему лейтенанту Николаю Савченко удалось из полевой 76-миллиметровой пушки сбить при выходе из пике два «юнкерса». Ликованию солдат, начинавших утрачивать веру в себя, не было предела…

Местом сосредоточения дивизии стал хутор Генераловский. К нему вышли в середине дня. Выкупались в Аксае, рассчитывая на короткий отдых после трудного перехода. Не получилось. День оказался в буквальном смысле слова историческим: в войска пришел знаменитый приказ Верховного Главнокомандующего № 227. Стоять насмерть! Ни шагу назад!

«У нас нет теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба! Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Ро-дину».

С мыслью о сложившейся драматической ситуации полк ночью двинулся к новому рубежу обороны в район хутора Чикова. Утром – первый для минометной роты бой, оказавшийся для нее не только удачным – враг не смог здесь продвинуться на сотню метров, но и замеченным журналистом дивизионной газеты с грозным названием «Советский богатырь», в которой впоследствии М. Алексеев станет заместителем редактора.

Случилось это так. На позиции минометной роты каким-то чудом пробрался худенький солдатик с саперскими знаками различия на петлицах. Несмотря на то, что ему пришлось предъявить документы, он быстро вошел в контакт с солдатами и обстоятельно записывал их рассказы в блокнот. А через некоторое время на позициях роты появилась та самая дивизионка, где под рубрикой «Герои Сталинградского фронта» красноречиво рассказывалось о подвигах минометчиков. «Сначала я прочел газету один, – вспоминал писатель в новелле «Наш Печорин», вошедшей в повесть «Дивизионка». – В очерке, занявшем всю вторую страницу, неведомый мне Ан. Степной подробно описывал бои, в которых пришлось участвовать минометной роте. Автор не скупился на краски, и при чтении отдельных мест уши мои загорались жарким пламенем, а в висках звонко стучала кровь. Теперь я догадался, кем был тот солдат. Но одного обстоятельства понять не мог ни тогда, ни сейчас: где этот не примечательного вида, откровенно нежизнерадостный человек отыскивал столь звучные, яркие и живые слова для своих фронтовых зарисовок?».

«Откровенно нежизнерадостный» сапер-солдатик, пуб-ликовавшийся в «Советском богатыре» под псевдонимом Ан. Степной, оказался ответственным секретарем этой газеты Андреем Федоровичем Дубицким, с которым М. Алексеева позднее надолго связала совместная журналистская работа и который стал впоследствии тоже писателем.

Кто знает, может, этот эпизод и подтолкнул политрука Алексеева к тому, чтобы начать вести фронтовой дневник, сослуживший ему великую службу, когда он начнет оживлять свои записи при создании произведений о войне, а нам поможет следить за фронтовыми буднями минометной роты. Бои для нее – тяжелые, кровопролитные – стали повседневностью.

«Спешно снялись с Аксая и переброшены в район Зет, – записывал 12 августа во фронтовой тетради ротный политрук. – Затем три дня отдыхали. Приводили в порядок себя и материальную часть, подводили итоги прошедших боев. Нашу полковую минометную роту бог еще милует: ни единой потери».

С тяжелыми предчувствиями готовились к боям в районе совхоза Юркина за Абганерово, занятое немцами. Это было в ночь на 19 августа: «…Вот через несколько часов, быть может, кого-то из нас не станет, кто-то из нас, возможно, упадет на колючую, горькую от полыни степь с простреленной грудью, кому-то из нас, может быть, уж никогда более не доведется увидеть любимую, родных, чей-то незрячий взор устремится в пустую даль, туда, на запад, откуда из страшной вражеской страны пришла к нему смерть…»