Валерий Самойлов - К-129. Последнее

– Во Владивосток-то? Он только вернулся с аэропорта. Говорит, до трапа проводил – прорвался на взлетную полосу.

– Молодец! Гарная у него дивчина, пробивная такая. Опять же, в крайисполкоме партии работает.

– Всё бы ничего, т…щ комдив. Но самолеты, это ж такая ненадежная вещь. Теперь вот старпом телеграмму ждет, долетела ли?

– Долетела! – утвердительно произнес комдив. – Как же иначе?…»

В этом месте Ирина Журавина меня остановила и, узнав, что я некоторое время жил и в Елизово, где находится камчатский аэропорт, прокомментировала услышанное:

– Мой маленький сыночек остался у мамы во Владивостоке. Я спешила к нему. Саша находился среди провожающих в аэропорте Елизово. Удивительно, но он вдруг всех растолкал и прорвался на летное поле к самолету. Стоит под моим иллюминатором и… плачет. Я вообще его плачущим не видела, а тут он стоит и плачет. Я подумала про себя: «Может, не долечу?» Показываю ему, мол, уходи! Уходи! Так мы и расстались… навсегда. Не прощу себе, что думала тогда о своей судьбе.

Мы продолжили читку книги, где речь шла о К-129:

«… – Остальные-то как? – спросил Дыгало.

– Притираются, т…щ комдив.

Командир дивизии ракетных подлодок двинулся по коридору казармы, где располагались подводники. На этаже жили по два-три экипажа, поэтому шум-гам стоял несусветный. Матросы сновали с вещмешками из одного помещения в другое. Сразу было видно любому вошедшему, что кто-то лихорадочно собирается в поход. Как всегда не хватало специалистов. Поэтому набирали со всей эскадры.

– Ну-ка тихо! – громко скомандовал сам комдив, не дожидаясь, когда это сделает дежурный по команде. – Притираются, говоришь? Оно и видно. Ну-ка, сынок! – комдив «прихватил» одного из матросов, пробиравшегося вдоль стены. – Ты, чьих будешь?

– С К-116-й, я… – молодой матросик, завидев адмиральские погоны, явно оробел.

– А представляться не научили на 116-й? – строго спросил Дыгало, чем ещё больше смутил матроса.

– Радиотелеграфист… матрос…

– По-батюшке как?

– Владимир Михалыч, – уже более уверенно ответил будущий подводник.

– Так вот Владимир Михайлович, я тебе доверяю выйти в море в составе лучшего экипажа нашей славной дивизии. Ты сам как? В море-то был?

– Нет ещё. Не доводилось, т…щ…

– Вот и сходишь, ума и храбрости наберешься, – убедительно сказал Дыгало.

– Схожу уж, – поникшим голосом пробормотал молодой матрос и удалился восвояси.

– И много у тебя, таких? – спросил комдив у командира К-129-й.

– Хватает, т…щ комдив.

Дыгало рассчитывал, что матросик в конце их непродолжительного диалога как-то осмелеет, взбодрится. Но этого не произошло. Да и как могло быть иначе, если молодой человек только закончил учебный отряд и делал первые шаги в подплаве. Всё для него было в диковинку и… страшно.

– Ба! Знакомые все лица! – комдив «прихватил» матроса по фамилии Черница, пытавшегося незаметно проскочить мимо начальства. Был он явно не первого года службы, потому как держался уверенно, даже с некоторой бравадой, несмотря на присутствие самого комдива. В руке у матроса вместо вещевого мешка был симпатичный чемоданчик, который тот прятал за спиной.

– Гена, я не понял? – по-свойски продолжил Дыгало. – А кто К-99-ю будет кормить?

– Командир? – комдив обратился к Кобзарю. – У тебя разве нет кока?

– Этот сам напросился, т…щ комдив. Рвется в море! Надо уважить, парень засиделся у причала.

– Да я, собственно, не против. – продолжил комдив. – Вот только чемоданчик – он же в люк не пролезет. Там что у тебя, Гена, рецепты на все случаи кулинарной жизни?

– Есть и рецепты, т…щ контр-адмирал. А чемоданчик в люк проходит, замеряли уже.

– Ну, раз замеряли, и он проходит, тогда другое дело. Смотри, не перекорми мой лучший экипаж. Меру знай!

– Есть, т…щ комдив! Разрешите идти?

– Давай Гена, дерзай!

Кок Гена растворился в толпе снующих туда-сюда подводников. Комдив тем временем зашел в «Ленинскую комнату» и застал там двух моряков, писавших письма. Сразу было видно, что оба они не первого года службы – четко встали и представились:

– Товарищ контр-адмирал! Командир отделения бортовых приборов старшина второй статьи Лисицын.

– Товарищ контр-адмирал! Старший электрик-механик матрос Дубов.

– Здравствуйте, товарищи, – комдив, как и положено по старшинству званий, за руку поздоровался сначала с Лисициным, затем с Дубовым.

– Здравия желаем! – четко выстрелили подводники.

– Как служба, ракетчик? – комдив удачно «подобрал ключик» к старшине, назвав его ракетчик – было видно, что тому понравилось такое обращение.