Леонид Млечин - Моссад. Тайная война

— В приемной человек из Израиля, просит встречи с послом, — доложил Скворцов.

— Откуда? — изумился Платонов, который только что пообедал в хорошем китайском ресторане и пребывал в самом добром расположении духа.

— Из Израиля.

— Сумасшедший? Или провокация? У него бомбы в руках нет? — Платонов уже перестроился на деловой лад.

— Сумка какая-то, — неуверенно сказал Скворцов.

— Иди на место, — приказал Платонов. — И фиксируй каждое его движение.

— Так что с ним делать-то? — переспросил Скворцов.

— Гони в шею, — добродушно хохотнул Платонов. — Только евреев нам тут и не хватало.

Скворцов вернулся за свою стойку с телефонами и подозрительно посмотрел на посетителя. Тот тихо сидел на стуле, сумка лежала рядом на полу.

— Сейчас все заняты, и никто вас принять не может, — сказал Скворцов.

Молодой человек, подхватив сумку, подошел к нему.

— Но у меня действительно очень важная информация! — в отчаянии произнес он.

Скворцов равнодушно пожал плечами. Гость попросил ручку и старательно букву за буквой написал свое имя и что-то еще.

Он протянул листок Скворцову и ушел.

Дежурный комендант хотел было сразу выбросить бумажку, но чувство долга взяло верх. Он подколол листок к пачке других бумаг и вспомнил о нем только поздно вечером, когда его дежурство уже заканчивалось.

В этот поздний час в советском посольстве в Непале бодрствовали только скучающий дежурный комендант и бравые пограничники из охраны.

И у себя в закрытом для непосвященных помещении без окон засиделся, ожидая срочной телеграммы из Москвы, Тимофей Николаевич Удальцов. Когда в Катманду уже ложились спать, в Москве был разгар рабочего дня, и срочные шифровки раньше просто не приходили.

В официальном списке дипломатического состава Удальцов значился советником посольства, в действительности же был резидентом политической разведки.

Удальцов начинал службу в КГБ на Украине. Тогда в республиканском Комитете госбезопасности образовали Первое, то есть разведывательное, управление — для борьбы с зарубежными центрами украинских националистов.

Он был совсем молодым, но подающим надежды чекистом, и ему предложили поехать учиться в 101-ю школу КГБ в Москву.

Там для будущих разведчиков, уже получивших высшее образование, имелось два курса: одногодичный — для тех, кто уже прилично знал иностранный язык, и двухгодичный — язык приходилось учить с нуля. Удальцов учился два года, зато и овладел сразу двумя языками.

Назад в Киев он уже не вернулся, хотя заявка на него из республиканского комитета пришла в Управление кадров союзного КГБ. Его оставили в Москве, взяли на работу в Первое главное управление КГБ СССР, в африканский отдел.

Планировалась его командировка в резидентуру в Кению.

Он оформился в Министерство иностранных дел и каждый день к девяти приходил в высотное здание на Смоленской площади, то есть стал осваивать работу по прикрытию.

Первое же поручение, которое ему дали в министерстве, изменило все планы. Он должен был встретить делегацию министров из Уганды, чуть ли не первую в истории отношений с этой страной, только что добившейся независимости.

Удальцов работал с делегацией переводчиком, возил по московским министерствам, водил в театры. Угандийским министрам понравился молодой человек, и они попросили прислать его на работу в Кампалу, что и произошло.

Обычно в Москве настороженно относятся к просьбам иностранцев прислать им того или иного работника: чем это он им угодил? Не продал ли родину? Но тут был совершенно иной случай: освободившаяся от колониального ига страна была естественным союзником, козней от нее не ждали.

Удальцов проработал в Уганде пять лет офицером по линии КР — внешняя контрразведка. Это не лучшее место в резидентуре.

Офицер внешней контрразведки обеспечивает безопасность товарищей-разведчиков: он должен вербовать агентуру в специальных службах страны пребывания, чтобы знать, не затевается ли что-нибудь против его коллег.

Это в теории. На практике офицер внешней контрразведки больше следит за своими коллегами: не проявляется ли в их поведении нечто подозрительное? Частые выпивки, неосторожное слово, дорогие покупки, флирт с женой товарища, незапланированная поездка в город, позднее возвращение домой — все это офицер внешней контрразведки фиксирует и обо всем докладывает начальству. Поэтому контрразведчиков в резидентуре обычно терпеть не могут.