Ганс Берндорф - Шпионаж

— По вашим документам я вижу, что вы вахмистр Вильгельмсхафенской полиции. Я не знала, что у местных полицейских есть обычай залезать в чужие дома, да еще ночью. Видимо, вас направили сюда с каким‑то особым заданием. Что вам здесь нужно, ответьте мне…

Еле–еле ворочая языком, Глаус выговорил:

— Меня никто не посылал… Я сам…

— Сам? Зачем же?

— Просто… просто хотел поживиться. Нужда заставила. Прошу вас, — в глазах его появились слезы, — прошу, не доносите на меня. Если вы сообщите в полицию, я погиб. Ради бога, отпустите меня. Клянусь, я сделаюсь честным человеком…

Женщина улыбнулась, небрежно сбросила пепел с папиросы.

— Значит, вы считаете, что я должна вам поверить? Иными словами, вы простой воришка? И ничего больше?

— А что может быть… больше? — мольба в глазах Глауса сменилась недоумением.

— Вы хотите сказать, что забрались в этот дом совершенно случайно?

Глаус не понимал, на что намекает женщина. Он по–прежнему лежал связанный на полу, руки и ноги ныли, голова раскалывалась пополам. Все происходившее виделось ему словно в тумане.

— Интересно, интересно, — задумчиво проговорила женщина, снова перебирая документы Глауса. — Старший полицейский занимается заурядным грабежом. Странная история. Скажите, Глаус, давно ли вы живете в этом городе?

И Глаус, собрав силы, стал рассказывать о себе. О трудностях жизни, о долгах, о растрате в кассе, которую ему необходимо немедленно погасить.

Искренний и жалобный рассказ Глауса сделал свое дело. Женщина поверила ему;

Снизу послышался звук отпираемой двери. Обитатели дома возвратились из города. Глаус занервничал.

— Умоляю, отпустите меня. Я больше никогда, никогда не буду… Клянусь памятью матери…

— Ну хорошо, — вздохнула женщина. — Я выпущу вас. Надеюсь, мы больше не встретимся.

Она развязала веревки, распахнула окно.

— Возьмите свой бумажник и ступайте тем же путем, как вы сюда пришли. И смотрите, следующий раз вы меня уже не разжалобите.

Глаус схватил документы, улыбнулся с робкой благодарностью и бросился к окну. Через несколько секунд он был уже внизу. Миновав сад, он выскочил на улицу и быстрыми шагами двинулся к городу.

Обрадованный счастливым исходом, он не заметил, что вслед за ним из калитки вышли двое, и, прижимаясь к забору, зашагали в том же направлении.

Пробежав метров четыреста, Глаус остановился у Дерева, чтобы перевести дух.

В дальнем конце улицы послышались шаги. Глаус свистнул. Шаги участились. Оглядевшись, Глаус

снова двинулся вперед.

Навстречу ему быстро шел полицейский в полной форме.

— Тсс, — Глаус прижал палец к губам. — Говори тихо.

— Что случилось?

— Глупая история. Оказывается, там был человек. Женщина. Едва я влез, она так шарахнула меня по башке, что я до сих пор не могу прийти в себя.

— И что же дальше?

— Она меня связала и стала мучить допросом. Самое скверное, что она вытащила мой бумажник и теперь знает обо мне все.

— Да ведь она донесет, черт возьми!

— Надеюсь, что нет. Я так долго объяснял ей, какой я несчастный, что она едва не прослезилась.

— А потом?

— Потом? Как ты видишь, я здесь. Она отпустила меня. Считай, что нам повезло.

— Дай‑то бог. Ты молодец, Глаус.

Увлеченные разговором, полицейские не заметили, как один из преследователей перелез через забор, возле которого они стояли, и притаился в нескольких метрах от них.

— Хорошо, что все окончилось благополучно. Но что нам делать, Глаус? До утра нужно достать денег. Если в кассе обнаружат пропажу, нас посадят как растратчиков.

Из дальнейшей беседы двух полицейских преследователь все понял.

Оказывается, Глаусу и Енике (так звали второго полицейского) была доверена касса, в которую они запустили лапу. Утром должен был явиться ревизор. Из разговора выяснилось, что Глаус и Енике не раз уже занимались грабежами.

На эту ночь у них был намечен «запасной» вариант. Это была контора ближайшего пивоваренного завода. После недолгого обсуждения они договорились сперва на предварительную «рекогносцировку» отправится Енике, а затем… затем они быстро провернут это дело.

Наутро в городе стало известно: контора пивоваренного завода обворована. Исчезло несколько сотен марок. Все прочее осталось в целости и сохранности.

Объявленный тут же полицейский розыск не дал никаких результатов. Преступники действовали смело и аккуратно, не оставив малейших следов.

Примерно через неделю Глаус и Енике в полной форме шли по улице, выходящей на ту, что вела к злополучному дому.