Вячеслав Меньшиков: Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

Не случайно и то, что «Хозяин» хрусталь, ковры, кинопередвижку и все другое, доставленное ему в дом в Хорошево Берией, отверг,оставив себе для отдыха обычную железную койку. Он с семинарии знал, что Покаяние, как и отшельничество, уход от людей, требуют укрощения своей плоти. Проводнику в вагоне он не зря задал неожиданный вопрос: «Зачем так много почестей для нас?», – несмотря на то, что этот человек был рад уже тому, что рядом с собой мог просто видетьвождя. Но Иосиф Джугашвили не стал бы играть с народом в доступного лидера – очевидно, он имел соответственный настрой. Поэтому он нашел нужные слова для старика-проводника. Хотя мог сурово спросить с него за беспорядок и запах карболки в вагонах.

Ему понравился дом, в котором он остановился. Возле него, наверное, Иосиф Виссарионович смог выполнить задуманное, как-то облегчить свою душу, которая была переполнена ужасами потерь в войне. Ведь он первый получал самые достоверные сведения о гибели советских воинов и ему первому поневоле приходилось задумываться об их цене. Хотя опять же постоянные критики безоглядно твердят, что солдатские жизни Сталин не считал вообще. Глубокое заблуждение!

Вспоминает сопровождающий И. Резник:«5-го августа 1943 года Сталин вышел из хаты, сел в “эмку”. Я ему отдал честь. Сталин улыбнулся и приложил руку к сердцу».Это было также не простое поведение Сталина в обычной для него обстановке. Тут, в эти минуты и часы, он жил душой, которая требовала самого сердечного отношения к происходящему, а не соблюдения строго установленных правил между старшим и младшим, между начальником и подчиненным.

Известие о посещении фронта Верховным главнокомандующим сыграло большую положительную роль в подъеме морального состояния войск. А для Сталина это была также как бы небольшая индульгенция за тех воинов, которые остались на полях сражений под Ржевом. Сталин хотел взглянуть нате рубежи наступлений и обороны, которые он ежедневно корректировал на картах, представлял себе, пока не смог увидетьэти окопы и блиндажи воочию. И такую возможность упускать он не захотел!

Верховный, конечно, надеялся, что после поездки ему станет легче. Пусть без чего-то осязаемого, но для души, которая хоть штука и бестелесная, но очень зловредная – не даст спокойно жить, если человек преступит некую черту дозволенного. Многое указывает на то, что Сталин в сторону фронта ездил за Покаянием.Именно поэтому он угостил охранников вином – чтобы они, даже не зная ничего, поддержалиего в святую для него минуту. И уже поэтому он мог быть доволен совершенной поездкой…

Еще одним свидетельством памятио военных действиях в районе Ржева может быть приказ Верховного главнокомандующего от 23 февраля 1943 года, где события на Ржевско-Вяземском плацдарме были поставлены Сталиным (и только им!) в один ряд с самыми значительными битвами и сражениями первых лет войны: «Навсегда сохранит наш народ память о героической обороне Севастополя и Одессы, об упорных боях под Москвой и в предгорьях Кавказа, в районе Ржева и под Ленинградом, о величайшем в истории войн сражении у стен Сталинграда». [35] И опять в важном документе военных лет Ржев и Сталинград шли рядом!

Есть еще один веский довод сказать, что ничто человеческое не было чуждо Иосифу Джугашвили. В тяжелые моменты своей уже более чем взрослой жизни он мог даже… заплакать. Причем это происходило не напоказ, а как проявление сиюминутного внутреннего порыва. Об этом говорят недавно рассекреченные дневники Берии, ближайшего сподвижника вождя, которые явно не предназначались для публикации. Газета «Комсомольская правда» разместила на своих страницах эти записи. Вот отрывок из них:

ДОКУМЕНТ ИСТОРИИ

«23 сентября 1942 года

Сегодня впервые в жизни увидел на глазах у Кобы слезы. Докладывал по Сталинграду, как воюют люди. Я, когда до точки дойду, отматерю, сразу легче. А он марку держит, а сердце куда деть?

Не выдержал.

…10 мая 1945 года

Снова вечер у Кобы. Снова мы трое, Клим (Ворошилов), я и Гзоргий (Маленков). Вячеслав (Молотов) далеко, в Америке. И снова Коба был не похож на себя. Был еще мягче и даже слезу смахнул. Я тоже сам себя не узнаю. Все-таки свалили такой груз, что и не верится. Какой груз свалили!»… [36]

…Что ж, если кого-то не убедит все, что написано выше, то можно привести еще одно доказательство в пользу поиска Верховным успокоения для души, желания получить прощение тех, кто уже никогда не вернется с полей сражений. Речь пойдет о Сталинграде. Именно здесь, и в том же 1943 году, в декабре, Иосиф Виссарионович сделал неожиданную для многих многочасовую остановку, возвращаясь из Тегерана…