Петр Андреев - Я был похоронен заживо. Записки дивизионного разведчика

Улучшились и жилищные условия. Из казармы я переселился в офицерский особняк, в комнату на двух человек. Вместе со мной жил старшина штабной батареи – сверхсрочник. Штабная батарея – это батарея без пушек для хозяйственного обслуживания штаба полка с двумя взводами – разведки и топослужбы. Эти взводы всю войну занимались охраной штаба полка. В штабе я мучился от безделья – отлучаться было неудобно, так как один из заместителей начальника штаба все время был на месте, а другой дома отдыхал. Старшина был на редкость добрый и общительный человек. За несколько дней в подробностях узнал его интересную жизнь. Не могу удержаться, чтобы не рассказать один даже не самый занимательный из его рассказов – эпизод из его жизни.

В довоенные годы он служил сверхурочную службу в нашем полку в должности заведующего складом. Был женат. Жена служила медсестрой в медсанбате нашей 194-й дивизии и уже на фронте была переведена в армейский госпиталь нашей же 61-й армии. Выяснилось, что я ее знал. Когда я залечивал раны в армейском полевом госпитале в Латвии, она, как палатная сестра, меня перевязывала. Должен заметить, что, как и ее муж, очень добрая, внимательная и очень красивая женщина. Мы ее считали девушкой, настолько молодо она выглядела. Старшина, звали его Владимир, безумно ее любил, и любовь эта причиняла ему очень много переживаний. По службе у него дел было немного, и долгая совместная служба с заместителем командира полка по хозяйственной части позволяла ему часто навещать жену. Как медсанбат со штабом дивизии, так и армейский госпиталь всегда был если не рядом, то в непосредственной близости со штабом армии или штабом корпуса. Там же находились и склады боеприпасов, и продовольственно-вещевые склады. Поэтому с транспортом проблем тоже не было.

И вот что рассказал мне Владимир:

– В тылы шла полковая машина. Начальству доложился, получил добро, отпустили на сутки, через час был в госпитале. Подождал, пока жена освободится, поужинали, я кое-что привез, в том числе и бутылку, и завалились в постель. Жили они вдвоем в комнате, но подружка создала нам условия. Не успели нацеловаться, как стук в дверь – дежурный по госпиталю. Надо срочно явиться к полковнику «икс». У меня сразу сердце сдавило. Говорю: «Не пойдешь!» А Надя взмолилась: «Володя, да ты что, ты мне не доверяешь? Может, там что-нибудь случилось. Я на одну минутку. Да как можно не выполнить приказ! Да я ведь человек военный!» А я приказываю не ходить. Удерживаю, а у самого, кроме бешенства, появилось еще и любопытство. Думаю, ну хорошо, сегодня я ее не пущу, а завтра меня здесь не будет. Решил проверить, какие служебные дела у полковников с чужими женами. Надя оделась. Поцеловала и на ходу шепнула: «Не беспокойся, я сейчас». Она за порог, а я за считаные секунды в полном боевом. Выскакиваю на улицу, а сам думаю – куда же я пойду, как я узнаю, где этот полковник живет. Думаю – все, упустил. Даже пот выступил. Но бегу, не останавливаюсь. Смотрю, моя Надя заходит в подъезд. Я за ней. А сам держусь в тени, чтобы не заметила. Крадусь по ее следам. Неплотно прикрытая дверь. Свет пробивается. Остановился. Прислушиваюсь. Надиного голоса не слышно. Она, видно, уже доложила о явке по приказу. А мужской голос: «Ты что так долго шла? Раздевайся!» И тут меня как обухом огрели. Не помню, как выхватил из кобуры пистолет и рванул дверь. Надя только голову в плечи втянула, как стояла посреди комнаты, так и шагу шагнуть не смогла. А полковник, судя по седым волосам, уже не молодой, увидев наведенный на него пистолет, побледнел, как наволочка подушки, на которой покоилась его командирская голова. Губы затряслись, зашлепали, видно, пытался что-то сказать и не мог. Испуг его парализовал. После жалел, что не сбросил с него одеяло. Думаю, что он обложился. Противно было смотреть, как быстро он из резвого жеребчика превратился в слизняка. Схватил Надю за руку и был таков.

– А дальше? Как у тебя сложились отношения с женой? – спросил я.

– Подулся сначала, а потом сделал вид, что я поверил, что у нее с ним ничего раньше не было, как она меня уверяла. Да я, собственно говоря, ничего и не видел. А потом я подумал, что мы, мужики, даже когда живем вместе, одной семьей, и то не можем быть уверены в верности жены, а в условиях войны, когда жена живет далеко от тебя, да еще она живет среди мужчин, да еще в подчинении этих мужчин, тут и говорить нечего. Тут надо сразу решить – или развестись, или сделать вид, что ты не только ничего не знаешь, но и мысли такой не допускаешь. Я избрал последнее, – закончил Владимир.