Станислав Вторушин: Леший

— Леший там…, - прохрипел Фил, показывая рукой на кедр. Он схватился за горло, согнулся, прижав колени к груди, и повалился на снег.

Шумейко выскочил на кромку трассы, в несколько прыжков добежал до молодого кедровника. Ставриниди там не было. Вместо него лежали клочья окровавленной одежды и куски человеческого тела. От них в глубь тайги уходил глубокий медвежий след.

В двадцати шагах рядом со следом виднелось темное пятно. Шумейко пригляделся и узнал унты, которые он недавно давал Ставриниди. Медведь унес часть тела и унты спали с одной ноги.

Пускаться в погоню за зверем было бессмысленно. У Шумейко не было ни лыж, ни оружия. Да он бы и не отважился на такое преследование. Медведь слишком опасен для неопытного охотника. Постояв немного, Шумейко понял, что надо вызывать милицию, чтобы оформить протокол гибели Ставриниди, и бригаду охотников.

Шумейко вернулся к машине. Фил, все так же лежа на снегу, что-то бессвязно бормотал. Из этого бормотания можно было разобрать только одно слово: «Леший». Шумейко догадался, что Фил от страха потерял рассудок. Вернувшись в городок, он отправил его на вертолете в районную больницу.

Охотники прилетели на трассу на следующий день, но медведя не нашли. Ночью поднялся буран и снег замел все следы. Покружившись на вертолете над тайгой, охотники не исключили, что медведь снова залег в спячку. Запасов жира ему вполне хватит до самой весны.

В этот же день следы медведя и его старую лежку обнаружили у помойки, на которую Зина выносила отходы с кухни. Узнав об этом, она упала в обморок. Зина пролежала в постели два дня. Как только она поправилась, они вместе с Димкой уехали с трассы. Через две недели Панов получил от них открытку из Кулунды…