Берды Кербабаев - Айсолтан из страны белого золота

— Ай, спасибо, Айсолтан! Пусть будет моя жизнь ковром у тебя под ногами. Пусть будут мои руки-ноги, мои уши-глаза твоими слугами. Посылай меня теперь хоть на край света. Скажешь: „Потды, ступай приведи ко мне одного человека…“ или скажешь: „Ступай передай от меня весточку…“ — Потды все выполнит. — И тут Потды переводит взгляд с Айсолтан на Бегенча и обратно — с Бегенча на Айсолтан.

Однако никому как будто невдомек, на что намекает этот болтун. Никому, кроме Айсолтан. Вся вспыхнув, она сердито обращается к Потды:

— Твой язык не знает удержу, Потды! Слышал, небось: умный, когда его хвалят, молчит, а дурак колесом ходит.

После этого Потды на некоторое время умолкает. А когда он, не выдержав, открывает рот, чтобы снова приняться за свое, возвращается Джерен, которая ходила посмотреть плов, и приглашает гостей:

— Ужин готов. Подавать сюда или пойдем в комнаты?

Можете не сомневаться, что Потды опять отвечает за всех:

— Может быть, мы теперь все-таки будем культурными? По-моему, в такой приятной компании нужно ужинать за столом.

— Ну, Чары, пожалуй, он прав. Как ты думаешь? — спрашивает Бегенч.

Чары смеется:

— Говорят ведь, что даже у безумца из ста слов одно бывает толковым. Давайте на этот раз последуем совету Потды.

В столовой Айсолтан украдкой оглядывается по сторонам. В этой высокой, просторной комнате все блещет чистотой. Буфет, тахта, над тахтой большой ковер, напротив, на стене, два портрета, на маленьком столике патефон. Нигде ни пылинки. На столе, покрытом белой скатертью, — большое блюдо с коурмой [4] Коурма — жареное мясо. , помидоры, зеленый лук, розовый виноград в вазе, бутылка вина „ясман-салык“ и шампанское. „Когда это Джерен успела накрыть на стол? — думает Айсолтан. — Тарелки, ножи, вилки, салфетки — все уже расставлено, разложено по местам“.

Вид бутылок веселит сердце Потды. Он хлопает в ладоши:

— Да здравствует Джерен-эдже!

Все садятся к столу, и Потды тотчас придвигает к себе бутылки. Держа одну бутылку в правой руке, другую — в левой, он вопрошает:

— Какое сначала? Какое потом? Кому „ясман-салык“? Кому шампанское?

— Потды-хан, думается мне, что тебя этому учить не надо, — говорит Бегенч.

— Ну, тогда „ясман-салык“ — нам, а с серебряным горлышком — женщинам.

Нурсолтан и Джерен, если уж говорить по совести, с большей охотой остались бы сидеть на ковре; пить вино им тоже не очень-то по нутру. Но разве можно обижать молодежь? Сейчас поднимут крик: „Что, Джерен-эдже, Нурсолтан-эдже, вы все никак не расстанетесь со своим шариатом?“ И Нурсолтан и Джерен сидят за столом и покорно ждут, когда им нальют вина.

Когда из бутылки с серебряным горлышком со звуком, подобным выстрелу, вылетает пробка и ударяется в потолок, Нурсолтан и Джерен, вздрогнув, дружно ахают.

Потды смеется:

— Ай! Спасайся, кто может! Неприятель напал! А вы еще хотите с нами на одном языке разговаривать!

Потды разливает вино и шампанское в пиалы.

— Ну, кому из хозяев дать первое слово? — спрашивает он. — У тебя, Джерен-эдже, большая часть жизни прошла, а ты еще не научилась пить вино, а ты, Бегенч, хоть и обучаешься помаленьку, да у тебя дума сердца витает где-то уж больно высоко…

Не везет сегодня Потды, никак не удается ему развернуться. Чары прерывает его речь:

— Ну, ты, самозванный распорядитель, первое слово предоставь мне.

— Слыхали? Он же секретарь, попробуй, не предоставь ему слова! Говори!

Чары придвигает к себе пиалу с вином.

— Мы пришли сюда прямо после заседания правления колхоза совместно с партбюро…

Этого уж Потды никак не может выдержать; он хватается за голову:

— Ай, ай, ай, эту новость я сам хотел сообщить, да по дороге они на меня такого страху нагнали…

Чары спокойный, серьезный человек, но Потды кого хочешь выведет из себя. Чары стучит пиалой о бутылку и говорит сердито:

— Потды, обуздаешь ты свой язык или нет! Ты ведь мне предоставил слово, — ну, так сиди и молчи.

— Сижу и молчу.

Чары хочет продолжать, но его снова перебивают, на этот раз Айсолтан.

— Если было такое заседание, то почему меня не известили? — спрашивает она с досадой, и даже брови вздрагивают у нее от негодования.

— Подожди, Айсолтан, этому есть причина. Да… Так вот, на совместном заседании обсуждался один вопрос…

— Какой вопрос? — нетерпеливо спрашивает Айсолтан.

Чары молчит, ставит пиалу на стол.

Упустить такой момент не в характере Потды. Он хватает свою пиалу, кричит: