Берды Кербабаев - Айсолтан из страны белого золота

Айсолтан резко останавливается.

Нурсолтан, пройдя несколько шагов, замечает, что дочери нет возле нее, и, оборотясь, кричит:

— Эй, дочка, ты что отстала?

Айсолтан приходит в себя.

— Я… я, кажется, занозила ногу колючкой, — произносит она запинаясь.

Айсолтан оглядывается кругом, вдыхает ароматную свежесть ночи, потом, закинув голову, смотрит на небо, любуясь сверкающими в его темной глуби звездами. „Словно там раскрылись миллиарды коробочек с алмазным хлопком“, — мелькает в голове Айсолтан. В отдалении снова раздается песня. Девушка стоит и слушает, потом быстро догоняет мать.

„Разве я иду к ним в дом, чтобы красть? — думает она. — Чего я стыжусь? И кому какое дело до того, куда я иду, и зачем, и почему? Это мое дело, а других оно не касается. Что я, вправду, сто лет назад родилась, что ли? Если буду всего нового бояться, плохой пример подам подругам! Мать, видно, больше моего понимает. Я же к ним не напрашивалась — сами позвали. Что тут зазорного — пойти, раз зовут? Я к счастливой жизни иду. У кого есть ум, тот меня только похвалит. И другие девушки с меня пример возьмут“.

Джерен встречает их, стоя у входа на веранду. По всему видно, что она очень рада гостям: усаживает их на ковре, хлопочет, подает чайник с чаем, пиалы. Она совсем не такая горделивая и неприступная, какой казалась раньше Айсолтан. „Она добрая женщина, приветливая и ласковая“, — радостно думает Айсолтан и улыбается хозяйке.

Засуетившись, Джерен роняет чайник, хочет поднять его, и тут же у нее из рук падает пиала и разлетается на мелкие осколки. Айсолтан быстро вскакивает, поднимает чайник. Джерен с помощью Айсолтан подбирает осколки, бросает их в полоскательницу, удрученно говорит:

— Милая Айсолтан, брось, не хлопочи, ну, не велика беда — разбился чай, пролилась пиала…

Дочь Джерен, хорошенькая Майса, в расшитой серебром тюбетейке, из-под которой выбегают тугие черные косички, звонко хохочет:

— Мама у нас всегда так. Как придут гости — или пиалу разобьет, или сама упадет на ровном месте. Когда мой дядя приезжал, она раз по нечаянности целое ведро воды на него вылила. И всегда все путает. Бегенча называет дочкой, а меня — сыном…

Смущенная Джерен накидывается на Майсу:

— Ступай прочь отсюда! Ты чего тут вертишься?

Джерен разливает в пиалы чай. В саду раздаются голоса, и на веранду поднимается Бегенч, за ним — парторганизатор Чары и Потды. Потды, бросив косой, лукавый взгляд на Айсолтан, кричит еще с порога:

— Добрый вечер!

Джерен приглашает гостей:

— Добро пожаловать! Заходите, заходите… Будете с нами на веранде чай пить, или, может, в комнате стол накрыть?

И опять Потды, подобно передним ногам козы, опережает остальных:

— Ай, Джерен-эдже, разве мы отсталые от жизни люди? Мы люди культурные. Чай будем пить в комнате, за столом, и сидеть на стульях. А вы пример с нас берите.

Чары говорит:

— Ну, ну, полегче, Потды-хан! Что это значит: „вы“, „мы“? Кто тебе позволил разделять собравшихся на два лагеря? Еще не известно, кто отстал, а кто перегнал. Может, нам с тобой еще не угнаться за пылью из-под ног других людей… Разве ты не на такой же подстилке родился и вырос? По-твоему, вся культура в том, чтобы сидеть выше земли на полметра? А если твою культуру вот тут поискать, может, ничего и не обнаружится, — и Чары легонько стукает Потды по лбу, потом садится на ковер.

Нурсолтан смеется:

— Что, Потды-хан? Получил свое?..

Потды усаживается рядом с Чары, вытирает со лба пот рукавом.

— Да вот, Нурсолтан-эдже, поди пойми, чего им нужно. Сами все твердят: „Ты некультурный. Зачем не чисто одеваешься? Зачем газет не читаешь? Зачем ешь руками? Зачем нос платком не вытираешь?..“ Эх, жалко мне твоих ушей, еще заболят, слушая, а то бы я много насчитал. На этот раз я решил всех опередить насчет культуры, а вышло опять наоборот. Ну, да мне что! Пусть мне теперь кто-нибудь замечание сделает! А я отвечу: „Извините, парторг научил“. Так, что ли, Айсолтан? — и Потды опять лукаво косится на девушку.

Досада разбирает Айсолтан. „И чего этот выскочка-пустомеля суется всюду, куда его не просят?“ — думает она. Будь это не в гостях, уж она бы его отчитала! А здесь Айсолтан робеет. После прихода мужчин она еще не сказала ни слова, не решаясь вступить в разговор. Теперь она говорит, — пусть Потды понимает, как хочет:

— Потды у нас очень культурный молодой человек.

Слова Айсолтан действуют на Потды как освежающий дождь на захиревшее было растение. Он снова оживает и, уставив на девушку свои глазки-щелки, принимается болтать: