Сергей Омбыш-Кузнецов - На охотничьей тропе

— Ну, слава богу! — облегчённо вздохнула Надежда Викуловна. — А то я было забеспокоилась. Такая, видно, наша женская доля, всё в тревоге и в тревоге. Вам что, мужьям, вы на всё просто смотрите. Сам видишь, что тебе нельзя разъезжать, постоянно здесь нужен…

Вся семья Жаворонковых, кроме Афанасия Васильевича, была в сборе. Только что закончился обед, и Аннушка, хозяйка дома, черноглазая и смуглая, в широком цветастом халате, отдыхая, удобно уселась на диване, читала вслух сказку Ершова «Конёк-горбунок». На коленях у неё примостился насупившийся шестилетний Костя, слева прильнула на год постарше, курносенькая, с белокурыми коротенькими косичками Тоня, справа, — совсем по-взрослому положив ногу на ногу, Олег.

Аннушка читала не торопясь и негромко. Маленькие слушатели то и дело перебивали её вопросами.

— Мам, а мам, неужели конёк-горбунок не выручит Иванушку, а? — спрашивала Тоня, и её серенькие глазёнки горели от нетерпения быстрее узнать, что же будет с Иванушкой.

— А ты слушай внимательно, вот и узнаешь.

— Мама, а почему конёк-горбунок такой страшный? — интересовался маленький Костя. Он же хороший…

И Аннушка старательно разъясняла Косте, отчего конёк-горбунок некрасивый, придумывая для этого убедительные доводы.

Надежду Викуловну Аннушка встретила приветливо. Она усадила её за стол и стала угощать чаем со смородиновым вареньем. Упрекнула.

— Вы что-то, Надежда Викуловна, и не заходите. Прямо-таки отшельницей живёте.

— Да всё времени не хватает, — ответила Кубрикова, — Дела, дела… Забот полон рот. — И решив переменить тему разговора, спросила:

— Как, Анна Димитриевна, отдохнули летом?

— Хорошо. Мы ведь здесь отдыхали, на Караголе, заговорила словоохотливая Аннушка. — Есть там посредине остров, Бугристым называется. Местечко живописное: берег высокий, песчаный, к самой воде берёзовая роща подступает, ракитник свешивается густыми кронами к волне. Да что же это я вам всё рассказываю, вы и сами, наверное, этот остров знаете. Ведь знаете?..

— Что вы, что вы, Анна Димитриевна, — замахала руками Кубрикова, — как можно отдыхать на каком-то там неизвестном острове. Сколько, наверное, неудобств? Мы с Тишей на юге проводим отпуск. В Крыму. Какая там прелесть: солнце, пляж, цветы…

— Ну вот, — продолжала Аннушка, словно не замечая, с каким презрением говорила об острове Надежда Викуловна, — поставили на этом острове палатку и жили, пока у Афанасия отпуск не кончился. Купались, загорали. Видите, какая я чёрная?.. А уха какая там вкусная! Афанасий с Олегом посидят утром на бережку с удочками, наловят окуней, почистишь их и тут же на костре варишь Объедение!.. Даже чай и тот какой-то особенный. Собирали ягоды, грибы. Все, даже Костик. Верно, он больше в рот ягоды клал, чем в корзину, но всё же… Это я вас своим вареньем угощаю. Отдохнули хорошо, не хуже, чем, допустим, в Крыму.

Надежда Викуловна слушала Аннушку и думала: «Как живут, как живут?.. Простенько, без этакой интеллигентской изюминки. Просидели месяц на диком острове и довольны. И во всём так: с утра до ночи на работе оба и думают, что в этом счастье. А могла бы и не работать, муж прилично зарабатывает. Лучше бы о домашнем уюте позаботилась. Нет, я бы не смогла так. Я красоту люблю, спокойствие. Чтоб обстановка мой взор ласкала. А этак на корню можно засохнуть».

Надежда Викуловна встала из-за стола, с достоинством поблагодарила за чай Аннушку, стала собираться уходить. Аннушка попыталась её удержать.

— Посидите. Надежда Викуловна. Вы и так редко к нам заходите.

— Не могу, уважаемая Анна Димитриевна. Время нет, да и душно у вас. У меня, знаете ли, гипертония. Ещё разболеюсь. И заходила-то к вам по поручению Тихона Антоновича. Так сказать, общественная нагрузка, хи-хи.

— Какая?

— Афанасия Васильевича мне надо было. Хотела передать, что Тиша с ним не сможет поехать.

— А он пообедал и уехал. Даже лошадь не распрягал. На участке что-то случилось, так очень спешил. Обещал с собой Тихона Антоновича взять.

Всё спешит, — сердито заметила Надежда Викуловна. — Этак не заметит, как и жизнь ямщиком на тройке мимо пролетит. Вы бы хоть его попридерживали.

— А зачем? Тихое озеро быстро тиной зарастает…

Надежда Викуловна презрительно поджала тонкие губы.

— Молоды вы, Анна Димитриевна. С наше поживёте, поймёте, что о себе заранее не подумаешь, никто другой этого не сделает.

— Мещанский принцип, — заметила Аннушка. — Только он к нам не подходит. Я врач и привыкла о других заботиться.