Сергей Омбыш-Кузнецов - На охотничьей тропе

— Давай, Василий Терентьевич, скажи, — дружелюбно проговорил Афанасий Васильевич. Старик сдёрнул с головы шапку, обнаружив копну давно не стриженных пепельных волос, и энергично взмахнул ею.

— Я так, мужики, думаю: не прекращать работы и ночью. Вот и всё тут!

Охотники одобрительно закричали:

— Верно-о!..

— Правильно, Терентьич, согласны!

— Возражений нет? — спросил Жаворонков.

— Нет! — дружный хор голосов в ответ.

— Тогда за дело. Задания получать у Благинина.

…Спасательные работы пошли быстрыми темпами К острову то и дело подходили лодки, груженные хворостом и свеженарубленным тальником. На берегу их быстро разгружали, и охотники, не задерживаясь, снова устремлялись в сторону пристани на южной оконечности озера Лопушного, где Коробейников со своей группой заготовляли тальник. Другая группа во главе с Салимом получала на острове готовые плотики, изготовляемые дедом Нестером и ещё пятью пожилыми промысловиками, и развозила их в районы затопления. Благинин с быстринцами перебрался на дальний участок, почти к самому Караголу, и там готовил снопы из камыша, расставляя их на водоёмах в вертикальном положении по нескольку штук вместе или отделял куски сплавин и закреплял их у редких тростников.

Жаворонков успевал всюду и, увлекаясь дружной работой охотников, сам принимался таскать хворост на пристань в бригаде Коробейникова, или подвозить тальник на остров, или, подсев к деду Нестеру, помогал плести плоты. Наконец, не выдержал и направился в лёгкой, но устойчивой долблёнке на самый дальний участок, к Благинину.

К ночи заненастило. Сначала по небу поползли седые облака, затем из-за горизонта выдвинулась и распласталась, словно большая птица, чёрная туча, которая стала медленно подвигаться, шириться и вскоре закрыла солнце в вечернем закате. Налетел откуда-то ветер и зашумел над затоном тростниками.

Дед Нестер, мрачно посматривая на тучу, заметил:

— Вот уж не во-время. Дождь будет…

Прошло несколько минут, и по воде запрыгали крупные капли дождя, сначала редко, потом чаще и чаще. Валентина Михайловна, натягивая на себя плащ, забеспокоилась.

— Чего же они на остров не выезжают? Вымокнут до нитки…

Дед Нестер, не переставая работать, заметил:

— А они, доченька, и не поедут. В такую погоду ондатра ещё скорее сгибнет. Вот и надо торопиться.

— Да как же так?.. Перекусили бы, пока дождь идёт, я вот и чай уже вскипятила.

— Народ привычный, выдержит. А чаю не давай остыть. Кто будет приезжать — кружка горячего чайку для них очень пользительна.

Дождь вскоре прошёл, но ветер не утихал, продолжая метаться в камышах, с шумом выкидывая на остров волны, стараясь сорвать с кольев палатки.

С наступлением темноты тревожное чувство у Валентины усилилось.

«Как-то охотники там?» — думала она и ловила себя на том, что хитрит, подразумевая под охотниками в первую очередь его, Благинина. Почему же, по какому праву она беспокоится о нём? Кто он теперь для неё? Такой же, как и все. Даже, может быть, хуже других Все такие заботливые, внимательные к ней, а он… Он пренебрёг её любовью. Сколько пережила она горьких минут ещё тогда, во время войны. И вот нынче, когда снова встретились с ним, и эта встреча была такой неожиданной и счастливой, она принесла только мучительные и незаслуженные обиды.

«Эх, Ванюшка, Ванюшка!.. Почему ты такой, неужели заглохли у тебя все чувства! А у меня нет. И тяжело мне, и хочется дать волю своей гордости и самолюбию: изгнать тебя из памяти, а вот нет сил. Нет-нет да и опять мысли возвращаются к тебе, и почему-то не могу даже по-настоящему рассердиться. Может быть потому, что так много пережила за тебя во время войны, или может потому, что так много видела в тебе хорошего в юношеские годы. Первая любовь!.. Как дорога она, как памятна! Так, наверное, и у всех? Пожалуй, проживёшь до старости, найдя своё счастье с другим человеком, а о первой любви не забудешь. Эх, Ванюшка, Ванюшка! Трудно оторвать тебя от своего сердца. Вот и опять, в тяжёлые минуты, обиду заслоняет беспокойство: как-то ты там, горячий, напористый в работе. Забудешь о всякой осторожности, в такую непогоду всё может случиться. Может и сейчас уже в опасности? Хочется кинуться к лодке и, преодолевая ветер и волны, плыть туда, где находится он, Иван. Да где его найдёшь?»

Валентина старалась отогнать от себя эти беспокойные мысли, но неизменно возвращалась к ним. Вспомнился рассказ о том, как Благинин тонул на Лопушном и его едва успели спасти. И ещё тяжелее стало на сердце.