Валерий Варзацкий - Пьяная жизнь

благодатного «поля» из всех загадочных «полей» Вселенной.

Имею

право

утверждать:

эффект

есть!

Ретрансляция

продолжается…

В последние годы (прожила восемьдесят восемь лет) тётя

резко сдала. Ходила сама, но ноги плохо слушались, падала,

разбивалась. Сокрушалась, что не может вспомнить фамилии

соседей и знакомых. Мучилась от перепадов давления.

Жаловалась: «…в середині все труситься, ніг не чую». Много раз

рассказывала одно и то же. При этом сохранила длинные, почти

до пояса, волосы, которые ежедневно, вне зависимости от

самочувствия, укладывала. Интересно, что на затылке они не

были седыми… Кожа рук и ног - белая, гладкая, молодая.

А глаза! Если говорят, что глаза – зеркало человеческой

души, – говорят о глазах моей тёти. Карие, быстрые,

внимательные, сочувствующие, веселые, изумлённые, гневные

(на

кота),

растерянные,

страдающие,

любопытные,

наблюдающие, любящие, просто красивые. Вне всяких сомнений,

Валерий Варзацкий

глаза резко выделяли её в обществе подруг – старушек, для

которых дом тёти был местом посиделок. Приходя к ней почти

ежедневно, я редко когда не заставал гостей. …Их глаза были

похожи на застывший воск погасших свечей.

Тётя

хорошо

видела

и

была

необыкновенно

наблюдательной. Малейшие изменения в облике окружающих

замечала мгновенно, а реакция была своеобразной, присущей

только ей. Например, захожу я не чисто выбритый, ну сегодня

еще не успел побриться. Следует вопрос: «Чого це ти не

побритий? Грошей на лезвія нема?» И рука тянется к ящику

серванта, где лежит кошелёк. Протесты не принимаются. Тётя

суёт деньги в карман моего пиджака.

Или приходит к ней подруга в платке явно не по погоде.

«Що це ти вирядилась, як молоденька?!», - ворчит тётя и идет в

спальню. Через мгновение появляется с новым тёплым платком:

«Це тобі од мене подарок».

Или в очередной раз забегает с похмелья соловый сосед.

Топчется у порога не зная с чего начать. «Що, Вітька, погано

тобі? Нема за що похмелиться? Ну в мене тільки п’ять рублів є,

це ж, мабуть, не хвате?..»

«Та хвате, хвате, тітка Катя! Я вам одроблю…», - чуть не

пустив от нахлынувших чувств пьяную слезу, хрипит Витька и,

зажав в кулаке пятёрку, исчезает.

Доброта, щедрость, постоянное стремление помочь

другим, искренние переживания и неподдельное сочувствие

бедам подчас едва знакомых людей со стороны тёти, в молодости

вызывали у меня удивление и даже раздражение…

Прошли годы. Она до самой смерти оставалась такой же.

Не хочу гневить Бога – у множества других жизнь сложилась

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

хуже моей. Но и мне пришлось немало увидеть и пережить.

Главное, что оказало определяющее влияние на формирование

меня сегодняшнего – характер профессиональной деятельности.

В университетском дипломе написано: «историк, преподаватель

истории и обществоведения». Общество – это люди, «человеки».

Мне более импонирует «человековедение». Случилось так, что

моя любовь к наблюдениям за людьми стала моей профессией.

Унаследовав от тёти наблюдательность и еще от кого-то

аналитический ум, соприкоснувшись в непосредственных

профессионально-деловых и дружеских контактах с десятками

тысяч людей, делаю вывод: из ныне здравствующих (август 2011-

го), таким же набором достоинств обладает лишь один человек –

мой друг Валерка Руденко. Почти таким же был незабываемый

Витька Коштарек. И всё.

Динозавры,

ископаемые,

анахронизмы,

рудименты,

ошибки природы – так можно назвать (и называют…) эту

вымирающую, микроскопическую по численности популяцию