Рафаэль Сабатини - Врата судьбы

Все было ясно. В словах Понсфорта содержался недвусмысленный намек на помощь, которую Гейнор мог бы оказать ему. До него наконец дошел тайный смысл излияний милорда. Он ощутил в душе некоторую жалость к нему, хотя в последнее время несколько очерствел душой.

— Чувствую себя обязанным, милорд, вернуть вам это, — жестко, без обиняков сказал он, доставая из нагрудного кармана долговую расписку Понсфорта.

Как уже упоминалось, капитан Гейнор был человеком действия. Решение он принял мгновенно. Однако хозяин понял его по-своему. Уловив жесткие нотки в голосе капитана, лорд Понсфорт вскинул голову, чувствуя себя смертельно оскорбленным. Да, гость поступил так, как ему хотелось бы, но его манеры были поистине чудовищны.

— Сэр! — произнес лорд Понсфорт с ледяной вежливостью и, насупясь, поднялся. — Сэр, вы меня оскорбляете!

— Прошу прощения, — мягко отозвался капитан, — это не входило в мои намерения. — Он убрал долговую расписку в карман. — И все же, — добавил он со вздохом, — я полагал, что нашел способ помочь вам.

Неожиданное отступление капитана так удивило его светлость, что от его высокомерия не осталось и следа. Приоткрыв рот, он с глупым видом уставился на капитана, карта выскользнула из безвольных пальцев. Опершись о стол, лорд Понсфорт наклонился к гостю.

— Вероятно, — произнес он, запинаясь, — вероятно, мой отказ показался вам чересчур резким?

— Я понимаю ваши чувства, — спокойно отвечал Гейнор.

Сохраняя маску невозмутимости, он в душе потешался над их светлостью.

— В конце концов, — продолжал лорд Понсфорт, — если бы вы соблаговолили... если бы вы позволили мне злоупотребить вашим терпением и подождали до лучших времен...

Гейнор сразу понял, к чему он клонит.

— Подождать до лучших времен? — капитан задумчиво нахмурился, потом рассмеялся — добродушно, но слегка насмешливо. — Вы не поняли меня, сэр!

— Что вы хотите сказать? — к его светлости вернулось прежнее высокомерие.

— Ей-богу, вы ведь согласитесь, что у меня мало надежд дождаться лучших времен. Да, мне нравится ставить на кон жизнь, но я вовсе не жажду требовать того же от других — по крайней мере, если другая сторона не делает равноценной ставки. Вы забываете, милорд, — тут капитан интуитивно понизил голос, — что за мою голову назначена награда в тысячу гиней, и в любой момент я могу погибнуть. Здесь, в Англии, я хожу по лезвию ножа. Пожелай я доставить вам удовольствие своим согласием, вы, вероятно, скоро освободились бы от необходимости возвращать долг, — капитан засмеялся, — В этой игре все преимущества на вашей стороне, более того — вступая в нее, вы ничем не рискуете.

— Я... я об этом не подумал! — воскликнул лорд Понсфорт. — Клянусь честью, не подумал!

— Я был бы несправедлив к вам, полагая обратное.

Так извольте подумать.

— Хорошо. Благодарю за то, что наставили меня на ум. — Лорд Понсфорт стоял, вскинув голову. Он был бледен, но на его лице не было и следа былой растерянности. — Итак, наш разговор закончен, капитан Гейнор.

— Пожалуй, нет, — с улыбкой возразил собеседник.

— Не понимаю...

— Не угодно ли вам поразмыслить вот о чем? Как вы изволили заметить, я игрок, все мы солдаты удачи, все игроки. Я обделен земными благами и уже привык ставить на карту свою жизнь. Учитывая ваши обстоятельства, я не возражал бы против того, чтобы поставить ее на карту еще раз вдобавок к выигрышу в восемь тысяч гиней. Но и ваша ставка, милорд, должна быть весомой, чтобы уравновесить мои.

Капитан произнес все это вполголоса. Взгляд его был тверд, никто не заподозрил бы в нем внутреннего волнения, Лорд Понсфорт не сводил с него удивленного взгляда.

— Кажется, я бросал слова на ветер, — сказал он. — Я же объяснил без утайки, что в моем кошельке меньше десяти гиней. Что же прикажете поставить на карту?

— То, что навряд ли принадлежит вам, — последовал вежливый ответ, — Эту ставку, окажись я в выигрыше, мне придется отыгрывать снова, и, возможно, безуспешно. — Капитан улыбнулся, но его взгляд, устремленный на собеседника, был холоден. — Поймите, милорд, все

преимущества на вашей стороне. Меня трудно обвинить в том, что в своих авантюрах я не проявляю широты души.

— Не понимаю, к чему вы клоните, — резко отозвался лорд Понсфорт. — О какой ставке идет речь?

Солдат удачи явно не спешил с ответом. Он распрямил плечи, лицо его сделалось жестким. Взгляд его на мгновение скользнул по окну, за которым матовую бледность предрассветных сумерек уже сменили живые краски рассвета. Потом он снова обернулся к лорду Понсфорту, нетерпеливо ждущему ответа.