Богдан Сушинский - Граница безмолвия

— Зачем повторяешь? Не стану пугать. Красиво врать буду.

— И только так: самым красивейшим образом — врать!

Стоя по обе стороны канала, они, упираясь в борта, вывели «Беринга» из канала на открытую воду залива, закрепили мачту и парус, и еще раз осмотрели все суденышко.

— Однако пора звать начальника, — подытожил их старания Оленев.

— Теперь и в самом деле пора. Только ты вот что… Не очень упрашивай его.

— Почему не очень? Сам не пойдет и нас не отпустит. Начальник заставы, однако.

— Предложи — и все. Если передумал, без него уходим.

— Понятно. Главное, чтобы нас отпускать не передумал.

— Вот именно, Оленев, вот именно. Не зря же я всегда считал тебя мудрейшим из тунгусов. Для нас побывать на Фактории — все равно что ленинградцу вечерком по Невскому прошвырнуться.

Замок Викингов, возвышавшийся на небольшом плато, слегка нависавшим над замшелым берегом фьорда, на первый взгляд казался безжизненным и давно заброшенным. Две его увенчанные шпилями башни издали грезились мачтами, а соединявшие их дугообразные стены напоминали слегка изуродованные кораблекрушением борта древней ладьи.

С тех пор как три месяца назад в замке разместился секретный штаб Стратегических северных сил, который по штабным доку-ментам представал штабом Командования стратегических военно-морских и военно-воздушных сил Европейского полярного моря [6] Следует знать, что в секретных германских документах Северный Ледовитый океан обычно именовался «Европейским полярным морем», по названию, предложенному в 1936 году основным теоретиком военно-морской доктрины Третьего рейха, военным полярным исследователем П. Эбертом. В его концепции Европейскому полярному морю отводилась важнейшая роль особого стратегического театра военных действий, нацеленного сразу против четырех великих держав — Британии, Советского Союза, Канады и США. Однако название это не могло прижиться уже хотя бы потому, что значительная часть океана омывает азиатский континент. , начальник его, вице-адмирал фон Штинген, почти не оставлял своего пристанища. Исключая разве что недавний отъезд по вызову из полевой ставки фюрера «Вольфшанце». Фактически отлученный от моря, адмирал, тем не менее, чувствовал себя в кабинете, разместившемся в Сторожевой башне замка, словно на командном мостике, и значительную часть своего свободного времени проводил то ли у выходившего на узкий извилистый фьорд окна, то ли, когда позволяла погода, на небольшой смотровой площадке, расположенной у самого шпиля.

В связи с подготовкой к недавно начавшейся «русской кампании» в Берлине и в «Вольфшанце» о его штабе на какое-то время забыли. Увлекшись наступательными операциями основных армейских групп, действовавших на Украине, в Белоруссии и Прибалтике, верховное командование вермахта во главе с генералом Кейтелем, как и командование кригсмарине, на какое-то время попросту забыло о своем Старом Пирате, как называли вице-адмирала его давние сослуживцы-подводники. Однако продолжалось это недолго. Вызвав его к себе, Гитлер прежде всего поинтересовался, помнит ли он, Штинген, о том, ради чего было создано командование Стратегическими северными силами.

У фон Штингена не было опыта личного общения с фюрером, он вообще всего лишь третий раз в жизни видел его и второй раз — беседовал. Тем не менее он понял, что ничего хорошего такое начало разговора не сулит. То же самое барон мог прочесть и на лице командующего подводным флотом рейха — адмирала Эберхарда Готта [7] Имя адмирала Готта (в некоторых источниках — Гота) особенно часто упоминается в истории Второй мировой войны в связи с операцией германских подводников «Битва за Атлантику», то есть за господство германского флота в Атлантическом океане. Началась эта битва еще в 1939 году, однако наибольшего успеха подводный флот рейха добился на этом театре военных действий осенью 1942 — весной 1943 года, когда его субмарины почти безнаказанно охотились на суда противника даже в Кариб-ском море. , вошедшего в кабинет фюрера вместе ним. Бравый «вожак подводников» стоял — фюрер так и не предложил им сесть — мрачный, с опущенной головой, старательно рассматривая какой-то узор на напольном ковре.

Еще в приемной фон Штинген обнаружил, что адмирал Готт весьма смутно представляет себе, чем на самом деле должно заниматься командование Стратегических северных сил — считал, что создано оно лишь на какое-то время, а главное, принципиально, почти демонстративно, не понимал, каким образом это относится к командованию подводным флотом рейха и для чего его сюда пригласили. Естественно, что фон Штинген пытался каким-то образом если не убедить, то, по крайней мере, просветить адмирала. Однако в заскорузлости своей Готт оставался непоколебимым.