Бернард Корнуэлл: Воины бури

— Оставьте их! — прокричал я. 
Как я ни жаждал крови на рассвете, бессмысленно устраивать резню горстки врагов в мелких водах Мерза, но при этом самому недосчитаться десятка людей. Основной флот неприятеля, где должны находиться сотни врагов, уже шел на веслах вверх по течению. Чтобы нанести ему урон, мне требовалось перебить не горстку, а сотни.

Команды ближних кораблей улюлюкали нам. Я смотрел, как норманны взбираются на борт, и гадал, откуда мог появиться этот флот. Прошло немало лет с тех пор, как я в последний раз видел так много кораблей норманнов. Я поскакал к кромке воды. Враг метнул копье, но оно не долетело. Я нарочито вложил в ножны Вздох Змея, дабы показать противнику, что считаю сражение оконченным, и заметил, как седобородый воин ударил по локтю юнца, что готовился метнуть очередное копье. Я кивнул седобородому, и тот поднял руку в признательности.

Так кто же они? Пленники нам вскоре это расскажут, ведь мы захватили почти два десятка врагов, с которых сейчас сдирали кольчуги, шлемы и ценности. Финан вновь склонился к раненому и разговаривал с ним. Я направил к ним коня, но вдруг пораженно застыл, потому что Финан, поднявшись, стал мочиться на голову мужчине, который немощно ударил своего истязателя рукой в перчатке.

— Финан? — позвал я.

Он не обращал на меня внимания. Он разговаривал с пленником на родном ирландском. Тот сердито отвечал на том же языке. Финан засмеялся, а потом, похоже, принялся проклинать мужчину. Четко и безжалостно чеканя слова, вытянул растопыренные пальцы к облитому мочой лицу пленника, словно произносил заклинания. Решив, что происходящее меня не касается, я вновь повернулся к кораблям у края разрушенной пристани как раз в то мгновение, когда вражеский знаменосец взбирался на борт последнего драккара с высоким носом. Он был в кольчуге и безуспешно пытался взобраться на борт, пока не передал свой флаг и не протянул обе руки, чтобы его подтянули на борт два воина. Я разглядел знамя, но едва мог поверить увиденному.

Хэстен?

Хэстен.

Если этот бренный мир когда-либо носил никчемного, вероломного и продажного выродка, то им точно был Хэстен. Я знал его целую вечность. Даже спас его презренную жизнь, а он поклялся мне в верности, стиснув мои руки, которые в свою очередь сжимали рукоять Вздоха Змея. Он плакал от признательности, давая клятву стать моим человеком — защищать и служить мне, а взамен получить мое золото и верность. Но минуло всего несколько месяцев, как он нарушил клятву и поднял на меня меч.

Хэстен клялся жить в мире с Альфредом, но и эту клятву нарушил. Он водил армии грабить Уэссекс и Мерсию, пока, наконец, в Бемфлеоте я не прижал его людей и не оросил ручьи и болота их кровью. Мы заполнили рвы мертвецами и щедро накормили в тот день воронов, но Хэстен сбежал. Он всегда сбегал. Он потерял свое войско, но не решимость. Хэстен вернулся, но уже под началом Сигурда Торрсона и Кнута Ранульфсона. И те сгинули в очередной битве, а Хэстен опять ускользнул.

Теперь он вернулся со своим знаменем — белесым черепом на шесте. Он насмехался надо мной с ближнего корабля, что греб прочь. Люди на борту выкрикивали оскорбления, знаменосец размахивал черепом. За кораблем виднелся другой, побольше, с огромным драконом на носу, высоко задравшим клыкастую пасть. На корме я разглядел закутанного в плащ человека в серебряном шлеме с черными вороновыми крыльями. Он снял шлем, издевательски отвесил мне поклон, и я узнал Хэстена. Он насмехался. Да, он лишь сжег мои корабли и украл часть скота, но довольствовался и этой победой. Нет, это вовсе не в отместку за Бемфлеот. Ему пришлось бы перебить меня вместе со всеми воинами, чтобы расплатиться за тот кровавый счет. Но он выставил нас глупцами и открыл Мерз для огромного флота датчан, что сейчас шел на веслах вверх по реке. Вражеский флот, явившийся захватить нашу землю, и привел его Хэстен.

— Как мог недоносок вроде Хэстена повести за собой такую орду? — спросил я вслух.

— Это не он.

Мой сын шагом направил своего коня к мелководью и остановился рядом со мной.

— Не он?

— Их ведет Рагналл Иварсон.

Я промолчал, но почувствовал, как по телу пробежала холодная дрожь. Рагналл Иварсон, это имя я знал, оно наводило ужас по всему Ирландскому морю. Он был норвежцем и называл себя Королем Моря, ибо его земли лежали там, где дикие волны бились о скалы или песок. Он правил там, где плавали тюлени и летали тупики, где завывали ветра и разбивались корабли, где погода была холоднее стали ножа, а души утопленников стонали в темноте. Его люди захватили дикие острова Шотландии, отвоевали земли у берегов Ирландии и поработили народ в Уэльсе и на острове Манн.